- Керн указал в сторону комнаты, где находилась
голова Доуэля, - как воронье пугало, размышляя о бренности всего земного.
И, подойдя к Лоран вплотную, он, понизив голос, сказал:
- Вы знаете, что и вас и голову Доуэля я могу, в буквальном смысле
слова, превратить в пепел и ни одна душа не узнает об этом.
- Я знаю, что вы готовы на всякое...
- Преступление? И очень хорошо, что вы знаете это.
Керн вновь зашагал по комнате и уже обычным голосом продолжал
говорить, как бы рассуждая вслух:
- Однако что вы прикажете с вами делать, прекрасная мстительница? Вы,
к сожалению, из той породы людей, которые не останавливаются ни перед чем
и ради правды готовы принять мученический венец. Вы хрупкая, нервная,
впечатлительная, но вас не запугаешь. Убить вас? Сегодня же, сейчас же?
Мне удастся замести следы убийства, но все же с этим придется повозиться.
А мое время дорого. Подкупить вас? Это труднее, чем запугать вас... Ну,
говорите, что мне делать с вами?
- Оставьте все так, как было... ведь я же не доносила на вас до сих
пор.
- И не донесете?
Лоран замедлила с ответом, потом ответила тихо, но твердо:
- Донесу.
Керн топнул ногой.
- У-у, упрямая девчонка! Так вот что я скажу вам. Садитесь сейчас же
за мой письменный стол... Не бойтесь, я еще не собираюсь ни душить, ни
отравлять вас. Ну, садитесь же.
Лоран с недоумением посмотрела на него, подумала и пересела в кресло
у письменного стола.
- В конце концов вы нужны мне. Если я сейчас убью вас, мне придется
нанимать заместительницу или заместителя. Я не гарантирован, что на вашем
месте не окажется какой-нибудь шантажист, который, открыв тайну головы
Доуэля, не станет высасывать из меня деньги, чтобы в итоге все же донести
на меня. Вас я, по крайней мере, знаю. Итак, пишите. "Дорогая мамочка, -
или как вы там называете свою мать? - состояние больных, за которыми я
ухаживаю, требует моего неотлучного присутствия в доме профессора
Керна..."
- Вы хотите лишить меня свободы? Задержать в вашем доме? - с
негодованием спросила Лоран, не начиная писать.
- Вот именно, моя добродетельная помощница.
- Я не стану писать такое письмо, - решительно заявила Лоран.
- Довольно! - вдруг крикнул Керн так, что в часах загудела пружина. -
Поймите же, что у меня нет другого выхода. Не будьте, наконец, глупой.
- Я не останусь у вас и не буду писать это письмо!
- Ах, так! Хорошо же. Можете идти на все четыре стороны. Но прежде
чем вы уйдете отсюда, вы будете свидетельницей того, как я отниму жизнь у
головы Доуэля и растворю эту голову в химическом растворе. Идите и кричите
тогда по всему миру о том, что вы видели у меня голову Доуэля. Вам никто
не поверит. Над вами будут смеяться. Но берегитесь! Я не оставлю ваш донос
без возмездия. Идемте же!
Керн схватил Лоран за руку и повлек к двери. Она была слишком слаба
физически, чтобы оказать сопротивление этому грубому натиску.
Керн отпер дверь, быстро прошел через комнату Тома и Брике и вошел в
комнату, где находилась голова профессора Доуэля.
Голова Доуэля с недоумением смотрела на этот неожиданный визит. А
Керн, не обращая внимания на голову, быстро подошел к аппаратам и резко
повернул кран от баллона, подающего кровь.
Глаза головы непонимающе, но спокойно повернулись в сторону крана,
затем голова посмотрела на Керна и растерянную Лоран. Воздушный кран не
был открыт, и голова не могла говорить. Она только шевелила губами, и
Лоран, привыкшая к мимике головы, поняла: это был немой вопрос: "Конец?"
Затем глаза головы, устремленные на Лоран, начали как будто тускнеть,
и в
