трудно было узнать. Особенно маленький Отто,
или Крепыш, как его звали. Темноволосый, курчавый, почти всегда голый,
бронзовый от загара, он совсем походил бы на мальчика-туземца, если бы не
европейские черты лица.
Эмма в первое время несколько скучала без привычной обстановки большого
города, но скоро втянулась в новую жизнь. Сквозь загар на ее щеках
проступал прежний румянец, и ее смех теперь часто сплетался со смехом ее
ребенка, как два звонких колокольчика, наполнявших звоном весь небольшой
дом.
Вечером Эльза иногда играла на рояле: от этой культурной привычки она
не могла отказаться. Ребенок засыпал. Эмма усаживалась у ног Эльзы на
циновке и замолкала.
Каждая из них думала о своем.
Эльза вставала позже.
За утренним кофе она с немой улыбкой прислушивалась к веселым голосам,
звеневшим у берега океана.
Крепыш пропадал на берегу все дни.
Он собирал раковины и камешки, ловил крабов, бросал обратно в воду
мелкую рыбку, выкидываемую на берег волнами океана.
Трусиха Эмма первое время боялась всего. Боялась, что океан в бурю
смоет их домик, боялась скорпионов, змей, которые могли вползти в дом,
боялась львов. Львы действительно водились здесь, но далеко, в глубине
леса Они никогда не подходили близко к дому. Только раз или два обитатели
дома слышали их отдаленный рев. И Эмма в ужасе будила Эльзу Но потом она
привыкла ко всему.
Эльза медленно махала веером, следя за белой яхтой, показавшейся в
океане, у входа в залив. По заливу нередко шныряли пироги
туземцев-рыболовов. Появление европейского судна было событием для
обитателей этого уголка.
Океанские пути лежали в стороне. Небольшие суда появлялись иногда на
горизонте, но они или шли мимо, или заходили в порт соседнего городка. На
этот раз белая яхта заворачивала в залив.
Эльза испытала неприятное чувство человека, опасающегося, что его покой
и обычный уклад жизни могут быть нарушены.
Яхта, мерно покачиваясь, приближалась к берегу.
На яхте развевался красный флаг.
"Странно", - подумала Эльза.
Между тем яхта пристала к берегу. Слышно было, как заворчала якорная
цепь; паруса опустились, и яхта закачалась на месте В шлюпку спустились
два матроса и три человека в белых костюмах с пробковыми шлемами на
голове. Шлюпка отчалила Вот трое в белом вышли на берегу у того места, где
находилась Эмма с ребенком и черной няней Голоса-колокольчики умолкли.
Крепыш прижался к матери и с испугом смотрел на незнакомых людей. Матросы
вынимают из шлюпки тюки и по пояс в воде переносят и складывают их на
берегу. Мужчина в белом подходит к Эмме с поклоном, и снимает пробковый
шлем, что-то говорит и показывает на тюки. Эмма кивает головой. Матросы и
трое в белых костюмах развязывают тюки, вынимают колья, брезент, веревки.
Они разбивают палатку Этого еще недоставало! Почему именно здесь?
Эмма что-то говорит няне, которая берет ребенка на руки, и они трое
быстро поднимаются по каменистой дорожке к дому.
Эльза все быстрее машет веером и в нетерпении ожидает их. Эмма
опережает няню с ребенком и почти бежит к веранде. Эльза видит
взволнованное, побледневшее лицо Эммы и неизвестно почему начинает
волноваться сама.
- Кто это? Что им здесь нужно? - спросила Эльза подругу, взбегавшую по
легким ступеням лестницы в густую тень веранды. От быстрого подъема на
гору, усталости и волнения Эмма не смогла справиться с дыханием. Пряди
волос прилипли к ее влажному лбу.
- Птицы сегодня не достала, но купила хорошей рыбы! - услышала Эльза за
собой голос фрау Шмитгоф, вернувшейся с провизией.
- Кто эти люди? - повторила свой вопрос
