Ее размышления были
прерваны неожиданным появлением Эммы. Эмма была в дорожном костюме,
усталая, побледневшая.
- Эльза! - крикнула она и бросилась со слезами к подруге.
- Здравствуй, Эмма! Отчего же ты плачешь? Почему не предупредила о
приезде? Где твой мальчик? - забросала Эльза вопросами плачущую Эмму.
- Малютка там, внизу, с няней. Отто бросил меня и не оставил даже
денег. Я продала платья и кое-какие безделушки и собрала на дорогу.
- Оставил без денег, с ребенком?
- Он совсем сошел с ума. Я чувствовала себя такой несчастной и
одинокой. У меня никого нет, кроме тебя... - И вдруг с новым припадком
истерического плача Эмма прерывающимся голосом заговорила:
- Не отнимай у меня Отто! Он любит тебя. Он хранит твою карточку и
смотрит на нее. Я совсем не следила за ним, я вошла случайно, но он грубо
прогнал меня... Он любит тебя!.. Не отнимай его. У тебя все есть, ты такая
счастливая. У тебя есть богатство, ты любишь Людвига, зачем тебе еще
Отто?..
Эльза улыбнулась краем губ, но глаза ее оставались печальными. "Бедная
Эмма, - думала Эльза, глядя на изменившееся, похудевшее лицо подруги. -
Куда девался ее румянец во всю щеку, серебристый смех? Бедная куколка, что
сделал с нею Отто? Неужели он такой бессердечный?"
- Я не счастливей тебя, - серьезно сказала Эльза, гладя рукой
растрепавшиеся волосы Эммы, - у меня нет богатства, я больше не люблю
Штирнера, и Штирнера больше нет...
Эмма от удивления на минуту забыла о своем горе.
- Он умер? Почему же ты не писала мне об этом? И разве мертвых не
любят? Сколько новостей!.. Эльза опять улыбнулась. Лицо Эммы сделалось
печальным.
- Это значит, - всхлипывая, начала она, - это значит, что ты призналась
ему в любви к Отто, и Штирнер в отчаянии убил себя. Значит, ты отнимешь у
меня Отто?
- Успокойся, глупенькая девочка, - ласково сказала Эльза, - я не отниму
у тебя твоего Отто. Ведь он твой муж и отец твоего ребенка.
- Это ничего не значит! - ответила Эмма. - Он говорил, он говорил не
раз, что вся его любовь ко мне была одним чертовским наваждением, что если
бы не это наваждение, он никогда не полюбил бы такую дуру. И такой брак,
говорит он, можно расторгнуть. А если Отто говорит, это верно. Ведь я
действительно глупенькая. Но только.., ведь и глупенькие хотят счастья! -
И она опять заплакала. - Ведь любил же он меня такую, какая я есть! А
потом.., потом он стал будто мстить мне за то, что любил меня.
И Эмма, прерывая разговор плачем, подробно рассказала Эльзе историю
своей любви. Она слишком долго страдала в одиночестве и теперь говорила
обо всем, что наболело, о грубости, придирчивости Отто, о его насмешках,
издевательствах, оскорблениях.
Эльза слушала, и ее сердце невольно холодело. Отто вставал перед нею в
новом свете. Это уже не было "наваждением". Он так поступал уже после
того, как освободился от власти Штирнера.
Он мог разлюбить Эмму. Но неужели у него не хватало такта,
корректности, наконец, простой порядочности, чтобы удержаться от такого
обращения с женой? И, вспоминая уже о своей любви к Зауеру, Эльза
подумала: "Неужели прав Штирнер в том, что мы лишь слепые игрушки
инстинкта, который может заставить полюбить человека с ослиной головой?
Ужасно!.."
Эльза слушала подругу, думая о своем, и прислушивалась ко все
увеличивающемуся шуму во втором этаже.
"Что бы там могло быть?"
А там происходил последний акт борьбы.
Вооруженный отряд в защитных металлических костюмах, во главе с Зауером
и Готлибом ворвался в дом Эльзы.
Зауер ударял рукояткой парабеллума в дверь кабинета и кричал: