и я
вижу, что любит, хотя и не решается говорить об этом.
- Разве он сам не парий?
- Да, он парий, но его род стоит на ступеньку или две выше
нашего... Остаться вдовою на всю жизнь - это очень тяжело, Шарад. И
потом дедушка Низмат так печалится, что его род угаснет. И он стареет.
Ему уже очень трудно работать. А если Низмат умрет, что будет со мною?
Мне останется только броситься в воду, как это делают у нас многие
вдовы.
Шарад задумался.
- А Ариэля ты любишь?
- Замолчи, Шарад! - с испугом воскликнула Лолита. Кровь отхлынула
от ее щек, брови нахмурились. - Об этом нельзя даже думать!
- Почему? - не унимался Шарад.
- Может ли дорожная пыль, которую все попирают ногами, мечтать о
солнце в небе?
- Солнце освещает и цветок лотоса и пыль на дороге, - важно ответил
Шарад и плутовато прищурился. - Ариэль совсем не солнце, он простой
человек, как и я. Только я не умею летать, а его научили.
Пришел Низмат. Шарад незаметно ускользнул с веранды и побежал в
лес. Как ищейка, он кружил по зарослям бамбука, пока не нашел Ариэля,
в задумчивости лежащего под деревом.
- Я хочу тебе что-то сказать, дада! - И, опустившись возле Ариэля
на колени, Шарад рассказал ему о разговоре с Лолитой.
Дандарат научил Ариэля скрывать свои чувства, но все же Шарад
заметил, что его рассказ взволновал друга.
- Теперь идем завтракать, дада. Низмат уже пришел с работы.
- Идем, Шарад! - И Ариэль ласково потрепал мальчика по волосам.
Они направились к хижине.
- Старик работает, и Лолита работает, а я валяюсь на траве, -
сказал Ариэль Шараду. - Но что с ним поделаешь? Сколько раз я
предлагал ему свою помощь, Низмат об этом и слушать не хочет.
Старик встретил Ариэля, как всегда, радостно и почтительно. Теперь
Низмат только и мечтал о свадьбе своей внучки. Как он ни беден, а
свадьбу надо сделать не хуже, чем у людей. Чтобы были свадебные
флейты, песенные причитания в ладе байрави и балдахин на дворе из
бамбуковых шестов, увитых гирляндами цветов. Вместо канделябров можно
достать побольше светилен. Хорошо бы пригласить духовой оркестр, но
это дорого стоит. Гирлянд наделают Лолита и Шарад. И следует поскорее
назначить день свадьбы.
- Может быть, отложим до праздника пуджи? - сказал Ариэль.
- Зачем откладывать до осени? - возразил Низмат. - Чем скорее, тем
лучше. С Тарой ты еще не говорил, господин?
- Нет... Завтра поговорю, - ответил Ариэль. Он был очень рассеян,
почти ничего не ел, зато часто поглядывал на Лолиту, но ее взгляд был
упорно прикован к полу.
После завтрака Ариэль вновь ушел в лес. В своих прогулках он все
дальше отдалялся от хижины.
Однажды он вышел из лесу и вдруг остановился как вкопанный,
пораженный неожиданным зрелищем. Перед ним ослепительно сверкала
поверхность большого квадратного озера в рамке из белого камня. На
противоположной стороне возвышались белые замки, огромные, как горы,
изукрашенные, как чеканные золотые вещи, и легкие, как кружево. Один
замок погружался белой стеной в воды пруда и отражался в них со всеми
галереями дивной резной работы, легкими башенками, высокими и низкими,
не одинаковой высоты и разного вида, напоминавшими фантастические
цветы, с балконами, лоджиями и причудливыми крышами.
В центре здания величественный свод тянулся к маленькой, тоненькой,
резной колоколенке удлиненным круглым куполом. Сооружение сверху
донизу было покрыто резьбой, арабесками, живым движением прихотливых
линий. Все это было похоже на странную фантазию сна.
Когда Ариэль рассказал Низмату о своей находке, тот удивился:
- Вот куда ты зашел, господин! Это дворцы нашего раджи
