Ариэля, а он
глядел в ее большие темно-карие, подведенные сажей глаза. - Лолита! -
повторил старик. Она вздрогнула и бросилась исполнять приказание. -
Прошу принять пищу из рук недостойного раба!
Шарад не заставил повторить просьбу. Ариэль тоже с аппетитом
принялся за еду.
- Жаль, что рис нельзя подкислить, нет сока незрелого манго, -
продолжал старик. - На моем участке растут манговые деревья, - и он
указал рукой, - но мне уже трудно доставать плоды.
Ариэль посмотрел по направлению руки старика.
- Скажи мне, бабу, как твое имя? - спросил он старика.
- Низмат, - ответил старик, взволнованный тем, что гость назвал его
отцом.
- Вблизи нет людей? - спросил Ариэль.
- Только за рощей живет юноша Ишвар со своей слепой матерью.
"Вероятно, это его я и видел, - подумал Ариэль. - Его нечего
опасаться. Он добрый. Как ласково обращался он со своим буйволом..."
Ариэль прикинул расстояние до деревьев и сказал:
- Так я сейчас принесу несколько плодов.
И, даже не поднимаясь на ноги, он, как сидел, взлетел на воздух и,
когда поднялся выше дома, понесся к деревьям.
Необычайное чувство легкости овладело им.
Впервые летел он под открытым небом без груза. Его вдруг охватил
такой восторг, что он готов был петь, кувыркаться в воздухе. Пролетая
над старым джамболяновым деревом, он словно нырнул в воздухе, на лету
сорвал несколько листьев и бросил их, забавляясь этой игрой. Подлетел
к манговому дереву, сделал круг над большими тяжелыми листьями,
спустился ниже и, вертикально повиснув в воздухе, начал срывать
оранжево-желтые величиной с гусиное яйцо плоды, как будто он стоял на
земле и снимал их с ветвей. Набрав несколько плодов, он "ласточкой"
вернулся на веранду, вспугнув голубей на крыше и павлина возле
веранды.
Низмат лежал распростертым на циновке. Лолита сидела на полу, возле
разбросанных мисок, лепешек и деревянных блюд, которые она, очевидно,
выронила из рук. Только Шарад с раскрасневшимся лицом и блестящими
глазами смеялся и хлопал себя по коленам. Какой переполох произвел его
друг!
Сам Ариэль был смущен, видя растерянность девушки и изумление
старика.
- Простите, я, кажется, напугал вас, - сказал он.
- Свет мой, ласкающий глаза! Свет, услаждающий сердце! Полна твоя
радость во мне! О господин всех небес! Ты сделал меня участником твоей
славы! О Вишну, воплощавшийся в Раму и Кришну! Не твое ли десятое
воплощение удостоились видеть глаза мои, не видевшие радости жизни? -
И Низмат, стоя на коленях, протянул Ариэлю руки.
- Я... Нет, нет, Низмат-бабу, я не Вишну! Я простой смертный
человек, такой же, как и ты. Я умею только летать. Меня сделали таким
без моей воли. Ты же знаешь, что люди летают на аэропланах, и ты не
считаешь их богами. Летают и мухи, и стрекозы, и птицы...
Но Ариэль видел, что старик не верит ему, не верит потому, что не
хочет отказаться от своей радости видеть божество. Быть может, и не
нужно отнимать от старика эту радость.
- Ну, хорошо! Считай меня за кого хочешь, но относись ко мне как к
простому человеку. Я приказываю тебе это! Садись рядом и ешь со мной.
Пусть ест и Лолита. И расскажи мне, как ты живешь.
- Да будет воля твоя! - ответил старик. - Садись, Лолита, -
приказал он внучке. - Ешь, и да возвеселится сердце твое!
И Низмат начал рассказывать о себе.
Он принадлежал к последним из париев. Двери храмов были закрыты для
него. Он не мог брать воду из общественных колодцев. Должен был
сходить с дороги, хотя бы в грязь и болото, на много шагов при встрече
с людьми высшей касты или высшей ступени своей касты, чтобы не
осквернить их своим дыханием,
