предупрежден, что в моих руках есть
документ, который может изобличить его в каждую минуту, если только он
начнет преследовать меня. Идти из-под венца в тюрьму не очень-то приятно.
- Лейтенант имеет слишком большие связи. Он может потушить дело.
- Едва ли. Ведь фотографии я могу опубликовать в иностранной прессе.
Такой скандал, если он даже не дойдет до судебного процесса, повредит
лейтенанту весьма ощутительно. Этого мало. Копии фотографий я могу
передать также Вильгельмине. Она узнает, что ее муж преступник. Помимо
того, что это испортит их отношения, Вильгельмина всегда сможет пустить в
ход это орудие против мужа, и он окажется в руках своей жены.
Марамбалль все глубже запускал пальцы под матрац, но, к его ужасу, не
нащупывал папки. Лайль сидел вполоборота к нему и дымил.
- И в ваших руках? Чего доброго, вы сделаетесь другом дома, -
иронически сказал Лайль.
- Это... будет видно... - несколько растерянно сказал Марамбалль.
Папка исчезла... Но Марамбалль еще не терял надежды, что она случайно
сдвинута, и продолжал ерзать по кровати.
- Но отчего же вы сразу не предъявите в суд ваши изобличающие
фотографии?
- На это у меня есть свои соображения. Лайль вдруг круто повернулся к
Марамбаллю и, глядя прямо ему в глаза, сказал:
- Не ищите, там нет папки.
Марамбаллю показалось, будто скорость света вдруг уменьшилась до нуля.
В глазах его потемнело.
- Как?.. пап?.. какой папки?.. - пролепетал он заикаясь.
- Ну, разумеется, той самой, которую вы положили мне под матрац.
- Я не клал никакой папки!
- Тем лучше, - спокойно ответил Лайль. - Значит, папка сама пожаловала
ко мне, и я могу распоряжаться ею.
- Послушайте, Лайль, - взмолился Марамбалль, - мой друг, верните мне
папку! Я с опасностью для жизни похитил ее из дома Леера.
- Послушайте, Марамбалль, - ответил Лайль, - вы мой друг, и вы
поступили так вероломно, подкинув мне краденый документ...
- Но мне ничего больше не оставалось делать... за мной гнались, я не
был уверен, что мне удалось замести следы... Ваша квартира...
экстерриториальность.
- Вы могли скомпрометировать не только меня, но и все английское
посольство. Почему вы не воспользовались экстерриториальностью вашего
посольства, которое находится рядом? Никаких оправданий! Уж если дело
номер сто семьдесят шесть попало ко мне, я не выпущу его из рук.
- Дело номер сто семьдесят шесть? - переспросил Марамбалль. - Простите,
вы ошибаетесь! Дело номер сто семьдесят четыре.
- Никакого дела номер сто семьдесят четыре у меня нет, - ответил Лайль.
- Вы лжете!
- Что-о? - Лайль сжал сухой жилистый кулак, покрытый с тыльной стороны
веснушками. - Я лгу?
Если вы не возьмете обратно своих слов, то сейчас же перелетите с
территории английского посольства на территорию французского, - угрожающе
сказал он. Их дружба не выдержала серьезного испытания. Марамбалля так
взбесило поведение "друга", что он готов был померяться с ним силами:
раздвинув локти, он тоже сжал кулаки, готовясь отразить удар.
Но в это время неожиданно заговорил рупор радиоприемника, и первые же
слова, которые раздались в комнате, заставили друзей-врагов остановиться и
прислушаться.
- Алло! Алло! Всем, всем, всем! Слушайте! Слушайте! "Светопреставление"
окончилось, но оно может повториться!
"Этого еще недоставало!" - подумал Марамбалль и, опустившись в кресло,
начал слушать.
- Чтобы попять, какие причины вызвали замедление света, необходимо
прежде всего выяснить сущность света.
Марамбалль совсем не был расположен слушать научные лекции, в
особенности в решительный момент
