обычному месту под старой,
ветвистой липой и рассаживались у круглого мраморного столика, из-за угла
киоска послышались чьи-то шаги, и вдруг Марамбалль услышал голос
лейтенанта.
- Господин Марамбалль! Вы нанесли оскорбление известному лицу, честь
которого я считаю своим долгом защищать. Угодно вам будет дать мне
удовлетворение?
- Дуэль? В двадцатом веке? Какой анахронизм! [анахронизм - пережиток
старины, "ошибка во времени"] - несколько принужденно расхохотался
Марамбалль. - Я никому не наносил оскорбления и не могу признать вашего
права на защиту "угнетенных".
- Так я заставлю вас признать это право и принять мой вызов!
За этим последовала звуковая драма.
Кто-то кого-то ударил. Послышалось падение тела и неистовый вопль.
Новые удары, новое падение, чье-то глухое ворчанье.
- Хорошо же! - послышался угрожающий голос лейтенанта, и затем он
удалился.
Публика, сидящая за соседними столиками, и случайные прохожие с
нетерпением ожидали начала "сеанса". И когда место побоища начало
проявляться, отовсюду раздался дружный смех.
Все увидели, как Марамбалль, разговаривавший с лейтенантом, неожиданно
отступил в сторону, и тяжелые удары посыпались на Метаксу: Метакса, открыв
рот, из которого несколько минут тому назад раздавались вопли, с насмерть
перепуганным лицом упал на землю. Вслед за этим Лайль, не выпуская трубки
изо рта, наклонил голову, прислушиваясь, очевидно, к дыханию нападавшего,
и вдруг, по всем правилам бокса, отпустил в челюсть лейтенанта короткий,
но тяжелый удар, сбивший лейтенанта с ног. Если бы Лайль даже видел
лейтенанта в момент удара, он не сумел бы сделать лучшего выпада.
Марамбалль был поражен. Он никак не ожидал от "ледяного" Лайля такой
быстроты действия.
- Но вы-то почему вмешались в драку? - спросил Марамбалль Лайля.
- Я тоже защищал угнетенного, - ответил он, пуская клубы дыма. -
Теперь, если этот господин захочет драться, ему придется иметь дело с
троими: с вами, Марамбалль, потому, что он на вас за что-то сердит, с
Метаксой - потому, что он побил его, и со мной - потому, что я побил его.
И я не откажусь померяться с ним силами! Но я не признаю другого оружия,
кроме кулаков.
Удивительно! Бокс так оживил Лайля, что он сделался даже разговорчивым.
- Но кто этот налетевший на нас петух? - спросил Лайль.
- Я знаю! - отозвался всеведущий Метакса. Но Марамбалль остановил его.
- Тсс!.. Не надо раздувать этой истории. Полицейский может подойти
незаметно. Вы что-то хотели рассказать нам, господин Метакса?
- Да, но, пожалуй, вы правы. Мы поговорим с вами в другом месте.
Скандал может привлечь любопытных, желающих узнать причину ссоры, а то,
что я хочу сообщить вам, не нуждается в посторонних свидетелях.
И, поговорив о судьбе урожая, собеседники разошлись.
В тот же день вечером Марамбалль сидел у себя в номере за письменным
столом и писал "вслепую" крупными буквами очередную корреспонденцию, когда
вдруг услышал знакомую ковыляющую походку лейтенанта, шедшего по коридору.
Лейтенант, видимо, старался не обнаружить своего прихрамывания и шел
медленно, но чуткое ухо Марамбалля уловило припадающий шаг одной ноги.
Марамбалль сразу понял положение. Ревнивый соперник пришел свести с ним
счеты! Встретить врага лицом к лицу? Но лейтенант был сильнее его и мог
иметь при себе оружие. Бежать? Окно было закрыто, а лейтенант уже подходил
к двери, которая была не заперта.
Марамбалль вдруг соскользнул с кресла и скрылся под письменным столом.
В то же время дверь открылась без предупреждения, вошел лейтенант и
осмотрел комнату. Он увидел Марамбалля,
