все рабы покинули Черный
город... Их бегство было столь поспешно, что в их квашнях остался
замешанный хлеб. Они укрылись в лесах... Остались лишь старики, старухи и
дети-сироты...
- И ты, старая собака, не сумел выследить дичь... Это измена. Все вы
изменники и заговорщики!.. Оцепить леса!..
- Сделано!
- Обыскать все тропинки с охотничьими собаками...
- Ищут, и многих уже поймали.
- Травить их, как диких зверей. Пусть вся Атлантида зальется их кровью.
В зале произошло движение.
На черных носилках четыре служителя храма осторожно внесли Ацро-Шану,
Верховного жреца.
Поддерживаемый под руку, жрец медленно сошел с носилок, благословил
царя, подошел к своему креслу и, не опускаясь в него, обратился к царю с
речью:
- Трижды великий, могучий, непобедимый, богами хранимый владыка
Атлантиды! Моя старая грудь разрывается от тоски, глаза источают слезы и
язык мой не повинуется мне... Но боги бессмертные повелели мне сообщить
тебе о великом бедствии, которое надвигается на Атлантиду. Увы, увы... Мы
все погрешили перед богами, и гнев их обрушился на нас...
Гуан-Атагуераган заметно побледнел.
- Говори скорее, в чем дело, - сказал он глухим голосом.
- Атлантида обречена... Атлантида должна погибнуть.., от страшного
землетрясения. Огонь пожрет ее. Боги открыли мне прошлой ночью, что гибель
Атлантиды неизбежна. Бог-Солнце, пылающий и грозный, явился мне в виде
воина. Одежды его были как расплавленная бронза, и свет лица его ослеплял.
И он сказал мне: "Спасайтесь!.. Спасайтесь, пока не поздно. Ибо не
останется камня на камне и не уцелеет ни одно живое существо. Огонь
истребит, океан поглотит Атлантиду. И там, где стояли высокие горы, только
волны морские будут вздымать гребни свои. И сама память об Атлантиде
сотрется в веках..."
Ацро-Шану говорил грозно, как пророк, и каждое слово его леденило
сердце...
Царь откинулся, судорожно сжал ручку трона и прикрыл глаза. По его лицу
прошла судорога.
- Ты лжешь, старик!.. Вы все лжете!.. Я не верю вам! Вы хотите запугать
меня. Не за то ль, что уменьшил ваши доходы?
- Ничто не спасет Атлантиду! Страшный день гнева близится! - воскликнул
Ацро-Шану.
И как бы в подтверждение этих слов, вдруг прокатился сильный
волнообразный подземный удар.
Со светильников сорвались языки пламени и некоторые из них погасли.
Бронзовое оружие со звоном и лязгом обрушилось на пол. Кресла и царский
престол покачнулись. С оглушительным треском расселась капитальная стена.
По всему мозаичному полу, от входных дверей, протянулась большая трещина.
Постепенно суживаясь, она доходила до самого подножия престола.
Царь с ужасом смотрел на эту трещину, как на подползавшую змею, которая
готова ужалить его.
Снаружи слышались крики и плач испуганных женщин и детей. Но в самом
зале стояла гнетущая тишина. В эти немногие мгновенья сознание людей
должно было примириться с мыслью, которая переворачивала всю их жизнь. Это
было так неожиданно, так необычайно странно и нелепо, что мозг отказывался
понять... И царь смотрел как загипнотизированный на зловещую трещину и не
мог произнести ни слова.
Раздался второй толчок.
Зазвенело оставшееся на стенах оружие и затрепетали хрустальные
подвески на бронзовых светильниках...
Царь встал с престола и, забыв об этикете, подошел к окну, чтобы
освежить голову. Ветер доносил сюда соленую свежеть океана.
Царь посмотрел вниз на огни Атлантиды, расстилавшейся у подножия
Священного Холма.
- Бедная Атлантида... - прошептал он, повторяя слова Ацро-Шану. Убитый,
растерянный, обернулся он к собравшимся. Хрустнул пальцами, унизанными
