две винтовки, казачья форма и стояли, поблескивая на солнце голенищами, две пары сапог.
Ашот слез с камня, потянул за собой Женю. Наверное, лицо у него было очень растерянным, потому что Женя даже испугалась.
— Что случилось? — с тревогой спросила она.
— Казаки, — шепотом ответил Ашот.
— Ну и хорошо, — обрадовалась Женя. — Надо сейчас же рассказать им все о бандитах.
Ашот от неожиданности даже поперхнулся.
— Ты что? Кому рассказывать? Сами они бандиты. Еще хуже бандитов! — сказал он и укоризненно покачал головой.
— Да уверяю тебя, они ничего плохого нам не сделают, — запротестовала Женя.
Но Ашот не стал ее слушать.
— Сразу видно, что мы с тобой разные люди.
— Почему?
— Наверное, потому, что ты богатая, — серьезно сказал Ашот. — Ты миллион стоишь. А я? Да что я… Если все наше село продать — то половину таких денег не наберешь. Я тебе больше ничего не скажу. Но мне никак нельзя казакам попадаться.
— Да почему? — не могла понять его Женя.
— Врозь нам идти надо, — вместо объяснения сказал Ашот.
Но Женя снова схватила его за руку.
— Нет! Я пойду только с тобой! И ни о чем тебя больше спрашивать не буду, — пообещала она.
И опять ему стало жалко ее.
— Ладно. Второй раз ты меня уговорила, — сказал он. — Но теперь быстрей в Благодать.
— А как же мы пойдем? Поднимемся обратно в горы? — мгновенно забыв о своем обещании, снова спросила Женя.
— Там не пройдешь. Там пропасть, — сказал Ашот. — Один у нас путь, по дороге.
— Но там казаки…
— Что-нибудь придумаем. Посиди здесь, — попросил он и пополз в кусты ближе к дороге.
Что он задумал, Женя, естественно, не знала. Ее больше беспокоило, чтобы Ашот не уполз совсем. Но он через несколько минут вернулся.
— Ты верхом ездить умеешь? — вполголоса спросил он.
— С ума сошел! Мне дедушка даже близко не разрешал подходить к лошадям.
Ашот добродушно усмехнулся:
— А еще миллион стоишь! Ну да ладно. Будешь делать, что я скажу. Ползи вон до той, самой крайней сосны и спускайся на дорогу. И возвращайся не торопясь по дороге сюда. Они подумают, что ты откуда-то издалека идешь. И при тебе постесняются вылезать из воды…
— А ты куда пойдешь? — не дала ему договорить Женя.
— У тебя все одно на уме, — нахмурился Ашот. — Ждать тебя буду!
— Смотри, — пригрозила ему пальцем Женя и, прячась за кусты, поползла к сосне, стоявшей у самой дороги.
Скоро ее не стало видно. Ашот подождал еще немного и тоже пополз к дороге. А точнее, к тому кусту, возле которого лежали винтовки и к которому были привязаны кони. Он понимал, что, если казаки увидят его, ему несдобровать. Но другого выхода не было. Ждать, когда казаки уйдут? Они могли просидеть тут и день, и два. Обходить их стороной? Но склон горы обрывался глубокой пропастью, и перебраться через нее нечего было и думать. Оставалось одно — именно то, что он задумал. И он полз, старательно прижимаясь к земле. Вот и куст. Кони давно уже настороженно поглядывали в его сторону, стригли ушами, пофыркивали, но особой тревоги пока не поднимали. Очевидно, потому, что хорошо видели его. Казаки были за кустом и ниже. Они его видеть не могли. Но они уже увидели Женю. Это он понял по их разговору.
— Тю, бабу нелегкая несет, — сказал один из них недовольным тоном.
— Да это ж девка, дядя Захар. И то малая, — поправил его другой.
— Все одно, вроде срамотно при ней вылезать, — буркнул первый и добавил: — Ну-ка шумни ей, чтоб побыстрей проходила.
— Ей! Давай поскорей! Ходют тут разные! — окликнул Женю его напарник.
Ашот понял: его расчет оправдывает себя. Но действовать надо без промедлений.
