на
собеседников.
- Совершенно ясно! - ответил Гильберт. - Но, уважаемый профессор, к
тому времени ваш ученый противник может умереть и вам некому будет
доказывать вашу правоту!
- Мы, астрономы, живем в вечности! - с гордостью ответил Лесли.
- Это все очень занятно, - сказал Карлсон. - Я вижу, что анабиоз -
очень хорошая вещь для астрономов. Вы, например, можете попросить
разбудить вас, когда погаснет Солнце, чтобы проверить верность ваших
вычислений. Но мы - не астрономы - интересуемся более близким будущим.
Сейчас нам нужен лишь опыт в доказательство того, что анабиоз совершенно
безвреден и безопасен для жизни. Поэтому мы ставим условием, чтобы
пребывание в анабиозе не длилось более месяца. Второе условие: процессы
погружения в анабиоз и возвращения к жизни должны происходить публично.
- На это я согласен. Но месяц меня совершенно не устраивает! - И
огорченный Лесли стал завязывать шарф вокруг своей длинной шеи.
- Позвольте, - остановил его Гильберт. - Мы могли бы сделать так: мы
"пробуждаем" вас через месяц, а потом опять погружаем вас в анабиоз на
какое угодно вам время!
- Отлично! - воскликнул обрадованный Лесли. - Я готов!
- Вы должны подписать ряд обязательств, и заявлений о том, что вы по
доброй воле подвергаете себя анабиозу и не имеете никаких претензий к нам
в случае неблагоприятного исхода. Это только для формальности, но все
же...
- Согласен, согласен на все! Вот вам моя рука! Сообщите, когда я вам
буду нужен! - И обрадованный Лесли быстро вышел из конторы...
- Ну что? Клюнуло? - повторил Карлсон свое любимое выражение,;! когда
Лесли ушел, и хлопнул по плечу Гильберта. Гильберт" поморщился от этой
фамильярности.
- Не совсем то, что нам нужно. Вот если бы пару рабочих, которые
раззвонили бы потом в шахтах.
- Будут и рабочие! Терпение, мой молодой друг, как говорит этот
астроном!
- Можно войти? - в дверь конторы просунулась лохматая голова.
- Пожалуйста, прошу вас!
В контору вошел молодой человек в желтом клетчатом костюме. Сделав
театральный жест широкополой шляпой, незнакомец отрекомендовался:
- Мерэ. Француз. Поэт.
И, не ожидая ответного приветствия, он нараспев начал:
Устал от муки ожиданья,
Устал гоняться за мечтой,
Устал от счастья и страданья,
Устал я быть самим собой.
Уснуть и спать, не пробуждаясь,
Чтоб о самом себе забыть
И, в сон последний погружаясь,
Не знать, не чувствовать, не жить.
Замораживайте! Готов.
Пускай горячею слезою
Мой труп холодный оживит!
Деньги даете сейчас или после пробуждения?
- После!
- Не согласен! Черт его знает, воскресите ли вы меня. Деньги на бочку.
Кутну в последний раз, а там делайте, что хотите! Гильберта заинтересовал
этот курьезный лохматый поэт.
- Я могу дать вам авансом пять фунтов стерлингов. Это устроит вас?
У поэта глаза сверкнули голодным блеском. Пять фунтов! Пять хороших
английских фунтов! Человеку, который питался сонетами и триолетами!
- Конечно! Продал душу черту и готов кровью подписать договор! Когда
поэт ушел, Карлсон набросился на Гильберта;
- Вы упрекаете меня в том, что я разоряю вас, а сами бросаете деньги на
ветер. Зачем вы дали аванс? Не видите, что это за птица? Держу пари на
пять фунтов, что он не вернется!
- Принимаю! Посмотрим! Однако сегодня счастливый день! Смотрите, еще
кто-то!
В контору входил изящно одетый молодой человек.
- Позвольте представиться: Лесли!
- Еще один Лесли! Неужели все Лесли питают склонность к анабиозу? -
воскликнул Карлсон. Лесли улыбнулся.
- Я не ошибся. Значит, дядюшка уже был. Я Артур Лесли. Мои
