Эти звуки действовали ему на нервы. Непонятен был тембр, непонятна
меняющаяся мелодия - то чарующая, прекрасная, то кошмарная, нелепая.
Непонятны были, как и вчера вечером, неожиданные переходы музыкальных
звуков в пулеметную стрельбу, впрочем очень скоро прекратившуюся.
Непонятен, наконец, был исполнитель. Ученик не мог играть столь блестяще
такие технически сложные вещи, артист не мог исполнять музыкальные
нелепицы, странные по содержанию и форме.
Уже несколько дней эти звуки интригуют и беспокоят Спольдинга. Надо
будет спросить у хозяйки дома, кто поселился в соседней комнате. И сегодня
за стеной после певучей скрипичной мелодии вдруг послышался адский
железный скрежет, свист, верещанье.
Спольдинг начал стучать в стену.
Звуки умолкли.
КОРОЛЕВА СЛЕЗ
Стучат...
- Войдите.
В полуоткрытых дверях появилась высокая краснощекая сорокалетняя
хозяйка пансиона. Не входя в комнату, она сказала:
- Простите, мистер Спольдинг... Вам, кажется, мешает соседка своей
ужасной музыкой? Я скажу ей, чтобы она не играла позже восьми часов
вечера.
- Благодарю вас, миссис Адаме, - ответил Спольдинг. - Эта музыка
действительно несколько беспокоит меня. Но я не хотел бы стеснять соседку,
если для нее эти звуковые феномены не забава, а работа. Я могу приходить
домой позже...
- Ах, нет, нет! Я непременно скажу мисс Бульвер. Она непозволительно
молода.., то есть я хотела сказать: непозволительно оригиналка по своей
молодости. Изобретательница! - с долей презрения закончила миссис Адаме
свою аттестацию.
Спольдинг заинтересовался:
- Оригиналка? Изобретательница? И что же она изобретает? Да вы войдите
в комнату, миссис Адаме!
Но миссис Адаме не так была воспитана, чтобы заходить в комнату
одинокого холостяка. Она осталась у двери.
- Благодарю вас, но я тороплюсь, - ответила она. - Я не хочу сказать
ничего плохого о мисс Бульвер, но все эти изобретатели немножко того. - И
Адаме повертела толстым пальцем с двумя обручальными кольцами возле лба. -
Она говорит, что изобретает такую песенку, от которой заплачет весь мир: и
грудной младенец, и столетний старик, и счастливая невеста, и
жизнерадостный юноша, даже кошки и собаки. Она так говорит: "И тогда я
буду Королевой слез", - это ее собственные слова, я ничего не прибавляю.
Миссис Адаме позвали, она извинилась, одарила на прощанье Спольдинга
улыбкой и ушла.
...Во втором этаже находилась широкая застекленная веранда, выходившая
в садик с чахлыми деревцами и двумя клумбами.
Веранда была своего рода клубом для жильцов миссис Адаме. Здесь стояли
столики, плетеная мебель, искусственные пальмы в углах, горшки с цветами
на подоконниках и клетка с зеленым попугаем, любимцем хозяйки. Вечерами
здесь играли в шахматы и домино, болтали, танцевали под граммофон, читали
газеты, иногда пили чай и закусывали.
До сих пор Спольдинг не посещал этого клуба, где собирались мелкие
служащие, кустари, продавцы вразнос, неудачливые комиссионеры и агенты по
сбыту патентованных средств, начинающие писатели, студенты, - дом был
большой, жильцы часто менялись. Теперь Спольдинг зачастил в клуб и здесь
встретился с мисс Бульвер.
Прежде чем познакомиться, он несколько дней изучал ее. Аттестация,
данная миссис Адаме, совершенно не подходила к этой девушке. Она совсем не
походила на оригиналку, а тем более на "тронутого" изобретателя. Простая,
спокойная. Черты лица правильные, приятные.
- Вы называете себя Королевой слез? - спросил однажды Спольдинг.
Бульвер улыбнулась.
- Я хочу стать ею. И не только Королевой слез, но и Королевой
