развести костер, добывая огонь кремнем. Но огонь
нужно было поддерживать, и Морель не высыпался. В конце концов он решил,
что самое безопасное - проводить ночь на ветвях высокого дерева,
усаживался среди сучьев и привязывал себя ремнем к стволу. Морель долго не
мог привыкнуть к такой "спальне". Когда он засыпал, голова его опускалась,
и ему казалось, что он падает с дерева. Морель в ужасе просыпался,
инстинктивно хватаясь за ветви. Но со временем он привык к своей воздушной
кровати и хорошо высыпался. На высоте москиты и комары меньше беспокоили
его. Крупные хищники не замечали добычи, укрывшейся в густой зелени
дерева.
Постепенно из каких-то глубин его существа поднимались и оживали
первобытные инстинкты, утраченные человеком на протяжении тысячелетий
культурной жизни. Морель научился крепко спать и в то же время
прислушиваться к малейшему шуму. Слух и обоняние его обострились. Только
глаза ученого оставались такими же близорукими. Впрочем, в очках он видел
неплохо. Эти очки составляли предмет его непрестанных забот. Однажды,
когда он спал на земле, положив возле себя очки, какая-то птица, очевидно
такая же любительница блестящих вещей, как сорока, подхватила клювом очки
и унесла. Взмахи крыльев разбудили Море-ля, и он погнался за птицей. К
счастью, она уронила очки. С тех пор Морель никогда не снимал очков, даже
во время сна.
Была середина сентября, и дожди перепадали уже довольно часто. Они
неожиданно налетали, опрокидывая на лес целые водопады, и так же быстро
проходили. Ветви деревьев не могли защитить Мореля, и он промокал до
костей. И Морель занялся устройством кровли над головой из ветвей и
листьев. Это была трудная работа. Несколько раз он едва не срывался с
дерева. Вдобавок ему приходилось вести борьбу с обезьянами. Достаточно
было Морелю спуститься с дерева за сучьями и хворостом, как целые стаи
обезьян собирались на его стройку и пытались "помогать". Может быть, они
делали это с самыми лучшими намерениями, но после их набегов Морелю каждый
раз приходилось начинать строить заново. Так продолжалось несколько дней,
пока Морелю не посчастливилось найти очень прочные и тонкие вьющиеся
растения, которыми он туго связал остов крыши. Убедились ли обезьяны, что
человек хорошо справляется с работой без их помощи, или им надоела эта
новая забава, но скоро они оставили его в покое, и Морель благополучно
достроил свое временное жилище. Теперь он был защищен от дождя. Морель
втащил к себе на дерево даже некоторые запасы пищи: муки из кассовы,
орехов и меда медовых мух - свое новое приобретение. Эти запасы могли
пригодиться во время плавания. Вместе с тем они освобождали его от
необходимости искать пищу во время дождя.
В его новом жилище было подобие кровати, сделанной на ветвях и
устланной мхом и листьями. Теперь он мог с некоторым комфортом
растянуться. Когда дождь мешал ему заниматься устройством плота, Морель
лежал у себя на дереве и переносился мыслью в Париж. Но это было так
далеко и так не похоже на то, что окружало Мореля, что Париж казался ему
далеким сном.
В солнечные дни Морель усиленно трудился над устройством плота. Без
топора работать было трудно. Морель нашел несколько острых кремней и
попытался сделать каменный топор, перейдя, таким образом, к следующей
ступени культуры - в каменный век. Зажав кремень в рогатину, Морель
привязал его к топорищу тонкими лианами. Но кремень соскочил с топорища
при первом же ударе. Тогда Морель решил сделать топор по всем правилам
искусства, пробив дыру в кремне ударами другого
