две дюжины.
- Но я не могу оставить ее, - с искренним чувством сказал Клэйтон.
- Вы не пойдете к ней. И никогда ее не увидите. Теперь вы должны
повиноваться мне.
- Но почему должен, черт возьми! - возмутился Клэйтон.
- Хотя бы потому, - ответил спокойно Додд, направив на Клэйтона дуло
револьвера.
- Это, конечно, отличный аргумент, но.., послушайте, Додд. Вы говорите,
что у вас дюжина здоровых молодцов... В таком случае, буду я на вашей
стороне или на стороне Микулина, это не решит исход сражения. Если я вам
изменю, вы прикажете своим головорезам прирезать и меня, - только и всего.
Но я не собираюсь изменять вам. Я только хочу быть возле девушки и спасти
ее. Ведь не собираетесь же вы убивать молодую, красивую девушку... Если я
останусь здесь, то Микулин поймет, что против него замышляется что-то
неладное. И он примет свои меры. А он не так беззащитен, как вы думаете. У
него есть молнии, которые он держит, как факир змей, в корзинке. Он может
выпустить свои молнии, и они убьют вас. Если же я буду с ним, он будет
спокоен, и вам легче осуществить свой план.
Додд подумал, проворчал "горе с этими влюбленными", но все-таки
отпустил Клэйтона.
- Но помните, если только вы совершите что-нибудь во вред мне, вы
будете убиты вместе с вашей красавицей! Я не пощажу никого. Еще одно
поручение, подождите. Я буду через два дня. Вы должны сообщить нам, когда
удобнее произвести нападение. Приходите сюда в среду в двенадцать часов
ночи.
"Когда же кончится это мучение?" - думал Клэйтон, возвращаясь. И опять
ему показалось, что за ним кто-то крадется. "Однако нервы мои начали
расстраиваться", - думал он, оглядываясь назад.
На другой день, отговорившись нездоровьем, он не пошел в лабораторию.
Ему надо было решить - идти с Доддом или против Додда. Но он ничего не
решил, и второй день провел в тех же размышлениях на белом камне. А когда
настала ночь, он побрел вдоль реки к болоту. И как в прошлый раз, чьи-то
шаги преследовали его.
- У меня все готово, - сказал Додд. - Когда лучше произвести нападение?
- Завтра днем. Еще с утра несколько рабочих отправляется на охоту.
- Сколько остается на ферме? - спросил Додд.
- Человек двадцать, - ответил Клэйтон, - не считая меня.
- Надеюсь, вас не придется считать, - сказал Додд. - Я изменил свое
решение. Вам нечего больше торчать у Микулина. Ночью он вас искать не
будет, а завтра рано утром мы нападем на ферму. Извольте идти за мной.
- Что это, арест? - пытался протестовать Клэйтон.
- Называйте, как хотите, - отрезал Додд и, обернувшись к проводнику,
сказал:
- Показывай нам дорогу!
Идти по болоту ночью очень рискованно. Старый охотник неодобрительно
зачмокал губами и с крайней осторожностью двинулся в путь, в
противоположную от фермы сторону. За проводником Додд пустил Клэйтона, а
сам замыкал шествие.
"Это насилие, - негодовал Клэйтон. - Какое право имеет Додд так
распоряжаться? Нет, он не может примириться с этим. Он должен вернуть себе
свободу во что бы то ни стало".
Клэйтон шел и обдумывал план бегства. Он немного отставал от проводника
и неожиданно кинулся под ноги Додду, тот упал, перевалившись через
Клэйтона, и выругался. Клэйтон отполз назад и, поднявшись на ноги,
побежал.
- Эй, где же вы? - крикнул Додд. Но Клэйтон бежал, не обращая внимания.
Тогда Додд пригрозил, что он будет стрелять. Но Клэйтон все продолжал
бежать.
Голоса Додда и проводника становились все тише и тише. Клэйтон уже
различал опушку леса на краю болота. Ему везло: несмотря на то, что он
бежал напрямик, он не только не провалился в окно, но даже
