визгом прыгает с плеч Джона до "потолка", хватается там за ремешки и падает вниз, на плечо или голову Джона. "Лунная тяжесть", видимо, пришлась по вкусу Джону и обезьянке, что нельзя было сказать про Тюрина.
- Вставайте, профессор! - звонко закричал Джон. - Доктор Меллер приказала вам ходить по пятнадцать минут, а вы еще и пяти не ходили.
- Не встану! - разгневанно пропищал Тюрин. - Что я, лошадь на корде? Истязатели! У меня и так ноги отваливаются!
В этот момент я и Крамер "свалились с неба" возле Тюрина. Джон первый увидел нас и обрадовался.
- Вот смотрите, товарищ Артемьев, - затараторил он, - профессор меня не слушает, опять хочет залезть в свою паутину...
Обезьянка вдруг заплевала, завизжала.
- Да уйми ты свой патефон! - еще тоньше и пронзительнее закричал Тюрин. - Здравствуйте, товарищи! - обратился он к нам и, став на четвереньки, тяжело поднялся.
"Ну как с таким на Луну лететь?" - подумал я и переглянулся с Крамером. Тот только головой качнул.
- Ведь вы, профессор, сами мне не раз говорили: чем больше движений, тем больше счастье... - не унимался Джон.
Такой "философский аргумент" со стороны Джона был неожиданным. Мы с Крамером невольно улыбнулись, а Тюрин покраснел от гнева.
- Надо же понимать! Надо понимать! - закричал он на самых высоких нотах. - Есть различного рода движения. Эти грубо физические движения мешают высшим движениям клеток моего головного мозга, моим мыслям. И потом всякое движение прерывисто, а ты хочешь, чтобы я маршировал без отдыха... Нате, ешьте мое мясо, пейте мою кровь!
И он зашагал с видом мученика, кряхтя, охая и вздыхая.
Джон отвел меня в сторону и быстро зашептал:
- Товарищ Артемьев! Я очень боюсь за моего профессора. Он такой слабый. Ему опасно без меня лететь на Луну. Ведь он даже есть и пить забывает. Кто о нем будет заботиться на Луне?..
У Джона даже слезы выступили на глазах. Он горячо любил своего профессора. Я, как умел, утешил Джона и обещал заботиться о профессоре во время путешествия.
- Вы отвечаете за него! - торжественно произнес негритенок.
- Да, конечно! - подтвердил я.
Вернувшись на Звезду, я все рассказал Меллер. Она неодобрительно покачала головой:
- Придется мне самой заняться Тюриным.
И эта маленькая энергичная женщина действительно отправилась в "манеж".
Я тоже времени не терял даром: учился летать в межпланетном пространстве и, по словам моего учителя Крамера, сделал большие успехи.
- Теперь я спокоен, что во время путешествия на Луну вы не потонете в пучинах неба, - сказал он.
Через несколько дней Меллер вернулась из "манежа" и объявила:
- На Землю профессора я бы еще не решилась пустить, но для Луны он "в полной лунной форме".
13. К ЛУННОЙ ОРБИТЕ
Накануне нашего лунного путешествия я проводил Тоню в лабораторию мирового холода. Прощание было краткое, но теплое. Она крепко пожала мне руку и сказала:
- Берегите себя...
Эти простые слова сделали меня счастливым.
На другое утро Тюрин довольно бодро вошел в ракету. Джон, совершенно убитый горем, провожал его. Казалось, он вот-вот заплачет.
- Вы отвечаете за профессора! - крикнул он мне перед тем как дверь ракеты захлопнулась.
Оказывается, мы летим на Луну не прямым путем, а по спирали, обращенной вокруг Земли. И неизвестно, сколько продлится путешествие. В нашей ракете могут разместиться двадцать человек. А нас всего шестеро: трое членов научной экспедиции, капитан, штурман и механик. Все свободное пространство ракеты занято запасами продовольствия, взрывчатых веществ и жидкого кислорода. А наверху ракеты прикреплен вагон на колесах,