открылась. Первое, что меня удивило, - это радист. Он с наушниками на ушах примостился на "потолке" и записывал радиотелефонограмму.
- Готово, - сказал он, пряча в сумку у пояса записную книжку: эта сумка заменяла ему ящик письменного стола. - Вы хотите поговорить с Евгеньевым? Попытаемся.
- А это трудно? - спросила Тона.
- Нет, нетрудно, но у меня сегодня не работает длинноволновый передатчик, а на короткой волне найти ракету, спирально поднимающуюся над Землей, несколько сложнее. Я сейчас вычислю местонахождение ракеты и попробую...
Но в этот момент он неожиданно задел ногою за стену и отлетел в сторону. Его удержали шнуры радионаушников, и через мгновение радист принял прежнее положение. Вынув записную книжку, он посмотрел на хронометр и углубился в расчеты. А потом принялся за настройку.
- Алло... Алло! Говорит Звезда Кэц! Да. Да. Позовите к аппарату Евгеньева. Нет? Скажите ему, чтобы он, когда вернется, вызвал Звезду Кэц. С ним должна говорить новая сотрудница Звезды Кэц. Фамилия...
- Антонина Герасимова, - поспешила сказать Тоня.
- Товарищ Герасимова. Слышишь? Так. Много? Хороший улов? Поздравляю.
Он выключил аппарат и сказал:
- Евгеньева нет в ракете. Он вылетел в межпланетное пространство на промысел и вернется часа через три. Занят ловлей мелких астероидов. Прекрасный строительный материал. Железо, алюминий, граниты. Я вызову вас, когда Евгеньев будет у радиотелефона.
9. В БИБЛИОТЕКЕ
За вечерним чаем ко мне подлетел Крамер.
- Вы свободны сегодня вечером? - спросил он меня и пояснил: - Не удивляйтесь, пожалуйста, на Звезде стоминутные сутки, но по привычке мы рабочий день исчисляем по земному времени. Закрывая ставни, делаем "ночь" и спим шесть-семь "звездных" суток. Теперь по московскому времени восемь часов вечера. Не хотите ли познакомиться с нашей библиотекой?
- Охотно, - ответил я.
Как и все помещения на Звезде Кэц, библиотека представляла собой цилиндр. Окон не было. Боковые стены были сплошь заняты ящиками. По продольной оси цилиндра - от двери до противоположной стены - натянуты четыре тонких троса. Придерживаясь за них, посетители передвигались в этом своеобразном коридоре. Пространство между "коридором" и боковыми стенками заполнял ряд сетчатых коек. В помещении был чистый, озонированный воздух с запахом хвои. Газонаполненные трубки, пролегающие между ящиками, светились приятным матовым светом. Тишина. На некоторых койках лежат люди с надетыми на голову черными коробками, изредка подкручивая выступающие из коробок круглые рукоятки.
Странная библиотека! Можно подумать, что здесь не читают, а проходят какой-то курс лечения.
Перебирая руками трос, я двигаюсь за Крамером к противоположному концу библиотеки. Там на фоне сложенных стеной черных ящиков порхает девушка в ярко-красном шелковом платье.
- Наш библиотекарь, Эльза Нильсон. Познакомьтесь, - говорит Крамер и шутя бросает меня к девушке. Она, смеясь, подхватывает меня на лету, и мы знакомимся.
- Что будете читать? - спрашивает она. - У нас миллион экземпляров книг почти на всех языках мира.
Миллион экземпляров! Где же они могут разместиться здесь? Но потом я догадываюсь:
- Фильмотека?
- Да, книги на пленке, - говорит Нильсон. - Читают их с помощью проекционного фонаря.
- Легко и компактно, - добавляет Крамер. - Целый том, страница за страницей отпечатанный на пленке, занимает места не больше, чем катушка ниток.
- А газеты? - спрашиваю я.
- Их заменяют радио и телевизор, - отвечает Нильсон.
- Книги на пленках - это уже не новость, - говорит
