- "Калиф", стоящий многие
миллионы. Конечно, даже человек, подобный Ихтиандру, не мог бы опуститься
на большую глубину, - для этого пришлось бы создать человека (негодующее
восклицание прокурора), который смог бы переносить высокое давление,
подобно глубоководным рыбам. Впрочем, в этом я тоже не нахожу ничего
абсолютно невозможного. Но не все сразу.
- Вы, кажется, приписываете себе качества всемогущего божества? -
заметил прокурор.
Сальватор не обратил внимания на это замечание и продолжал:
- Если бы человек мог жить в воде, то освоение океана, освоение его
глубин пошло бы гигантскими шагами. Море перестало бы быть для нас грозной
стихией, требующей человеческих жертв. Нам не пришлось бы больше
оплакивать утопленников.
Все присутствующие в зале, казалось, видели уже завоеванный
человечеством подводный мир. Какие выгоды сулило покорение океана! Даже
председатель не мог удержаться и спросил:
- Но тогда почему же вы не опубликовали результатов своих опытов?
- Я не спешил попасть на скамью подсудимых, - ответил, улыбаясь,
Сальватор, - и потом я опасался, что мое изобретение в условиях нашего
общественного строя принесет больше вреда, чем пользы. Вокруг Ихтиандра
уже завязалась борьба. Кто донес на меня из мести? Вот этот Зурита,
укравший у меня Ихтиандра. А у Зуриты Ихтиандра отняли бы, чего доброго,
генералы и адмиралы, чтобы заставить человека-амфибию топить военные
корабли. Нет, я не мог Ихтиандра и ихтиандров сделать общим достоянием в
стране, где борьба и алчность обращают высочайшие открытия в зло,
увеличивая сумму человеческого страдания. Я думал об...
Сальватор замолчал и, резко изменив тон, продолжал:
- Впрочем, я не буду говорить об этом. Иначе меня сочтут безумцем. - И
Сальватор с улыбкой посмотрел на эксперта. - Нет, я отказываюсь от чести
быть безумцем, хотя бы и гениальным. Я не безумец, не маньяк. Разве я не
осуществил того, что хотел? Все мои работы вы видели собственными глазами.
Если вы находите мои действия преступными, судите по всей строгости
закона. Я не прошу снисхождения.
В ТЮРЬМЕ
Эксперты, освидетельствовавшие Ихтиандра, должны были обратить внимание
не только на физические свойства юноши, но и на состояние его умственных
способностей.
- Какой у нас год? Какой месяц? Число? День недели? - спрашивали
эксперты.
Но Ихтиандр отвечал:
- Не знаю.
Он затруднялся в ответах на самые обычные вопросы. Но ненормальным его
назвать нельзя было. Он многого не знал благодаря своеобразным условиям
своего существования и воспитания. Он оставался как бы большим ребенком. И
эксперты пришли к заключению: "Ихтиандр недееспособен". Это освобождало
его от судебной ответственности. Суд прекратил дело по обвинению Ихтиандра
и назначил над ним опеку. Два человека выразили желание быть опекуном
Ихтиандра: Зурита и Бальтазар.
Сальватор был прав, утверждая, что Зурита донес на него из мести. Но
Зурита не только мстил Сальватору за потерю Ихтиандра. Зурита преследовал
еще иную цель: он хотел снова завладеть Ихтиандром и стремился стать его
опекуном. Зурита не пожалел десятка ценных жемчужин и подкупил членов суда
и опекунского совета. Теперь Зурита был близок к цели.
Ссылаясь на свое отцовство, Бальтазар требовал, чтобы опекунские права
предоставили ему. Однако ему не везло. Несмотря на все старания Ларры,
эксперты заявили, что они не могут установить тождества Ихтиандра с
рожденным двадцать лет тому назад сыном Бальтазара на основании показания
одного только свидетеля - Кристо; к тому же он был братом Бальтазара и
потому не внушал экспертам
