вращаться. Смотрите!
Брауде подошел к шару и увидал, что мерцающая шарообразная туманность медленно вращается вокруг своей оси.
- Изумительно!.. Поразительно!.. - Вдруг, что-то вспомнив, Брауде обратился к Вагнеру с улыбкой: - А вы, дорогой профессор, не улетите на этом шаре, как Фауст на бочонке?
- Я предпочитаю выходить сквозь двери, - ответил Вагнер, намекая на взрыв стальной двери при побеге.
- Но скажите, уважаемый профессор, - вновь спросил Брауде, - сколько же миллионов лет должно пройти, пока образуется ваша солнечная система?
- Часов, вы хотите сказать?
- Как часов?
- Очень просто. Эта будущая планетная система приблизительно в сто сорок миллиардов раз меньше солнечной системы. По моим расчетам, диаметр будущего солнца этой системы будет равен сантиметру, диаметр крайней орбиты будет около тридцати двух метров, а диаметр такой планеты, как Земля, будет меньше одной десятой миллиметра. Кроме того, я искусственно ускорил процесс развития. По предварительному вычислению, на образование планет потребуется около двух тысяч часов, от появления первого организма до говорящего человека - семьсот часов, а тот период, который прожило наше человечество, пройдет в этом мире в сорок секунд. Такое соотношение времени в соответственно увеличенном масштабе существовало в нашей солнечной системе. Условно для Земли эти цифры таковы: если принять за двадцать четыре часа период от появления первого беспозвоночного существа, то от позвоночного до человека протекло семьдесят часов, а вся история говорящего человека до настоящего времени уложится в четыре секунды. Вся история человечества с того момента, когда человек начал говорить, и до настоящего времени занимает лишь одну шестидесятитрехтысячную часть периода, потребовавшегося первичному организму, чтобы превратиться в современного человека.
- Неужели вы предполагаете, что и здесь, в этом мире, на микроскопических планетах появится человечество?
- А почему бы и нет? От появления до гибели планетной системы это человечество будет жить всего несколько наших минут. Но для них наши минуты будут равняться миллионам лет. В эти пять-шесть минут будут сменяться поколения, создаваться и гибнуть государства, войны и революции будут потрясать "мир", люди - рождаться, страдать, думать о бесконечности, считать себя "венцом творения" и умирать... Быть может, здесь родятся великие астрономы, которые будут изучать вселенную. Но стенки стеклянного шара им будут недоступны по своей неизмеримой отдаленности, о них они не узнают никогда... Возможность существования такого микрокосма допускал наш русский поэт Валерий Брюсов. Правда, он писал о мире электронов. Он говорил:
Их меры малы, но все та же Их бесконечность, как и здесь;
Там скорбь и страсть, как здесь, и даже
Там та же мировая спесь.
Их мудрецы, свой мир бескрайный
Поставив центром бытия,
Спешат проникнуть в искры тайны
И умствуют, как ныне я;
А в миг, когда из разрушенья
Творятся токи новых сил,
Кричат в мечтах самовнушенья,
Что бог свой светоч погасил.
Профессор Вагнер перевел это стихотворение на немецкий язык и выразил сожаление, что не может передать красоты чеканного стиха поэта.
- Изумительно! - воскликнул Брауде и полушутя задал вопрос: - А вдруг и наша вселенная заключена в такой же стеклянный шар и является только лабораторным опытом какого-нибудь космического профессора Вагнера?
- Не думаю! - серьезно ответил Вагнер. - Хотя подобие шара, может быть, и существует. Ведь Эйнштейн доказывает кривизну "бесконечного" мирового пространства. Во всяком случае, если бы такой сверх-Вагнер и был,
