капитан.
Но было уже поздно. Акула неожиданно метнулась, ударила хвостом Скотта в грудь, и он, описав дугу, перелетел через борт и упал в воду. Скотт бился на волнах. Утонуть он не боялся. Ему угрожала другая опасность. Акулы, испуганные неожиданным падением, метнулись в разные стороны, но тотчас повернули назад. Жизнь Скотта повисла на волоске. Забыв свою гордость, он начал растерянно вопить, и, прежде чем на «Урании» опомнились, с траулера загремели выстрелы. Пули ударялись о воду вокруг Скотта. Скотт сначала не понял, в чём дело. Не хотят ли «большевики» убить его? Стая акул была отогнана. В тот же момент возле Скотта упал спасательный круг на верёвке. Его бросили с борта «Урании». Скотт ухватился за круг, и его потянули вверх. Когда ноги Скотта находились в полуметре от воды, одна акула попыталась схватить его за ноги, но он поджал их и счастливо взобрался на палубу. Новый удар его по самолюбию!
— Передайте им мою благодарность! — приказал он капитану. — Скажите: «Мистер Скотт благодарит вас за своевременную помощь». Этого довольно.
Капитан прокричал в рупор эту фразу.
Скотт переоделся и снова вышел на палубу, словно ничего не случилось. Ловля продолжалась. Траулер ещё ближе подошёл к «Урании». Можно было разговаривать без рупора.
— Рыбку ловить приехали? — спрашивали матросы «Серго». — Хороший ужин у вас будет сегодня! Разве солонина вышла?
— Зато акулы остались без ужина, — ответил матрос с «Урании» и добавил тише: — А жаль! Акуле и акулина смерть была бы.
Матросы стали перебрасывать друг другу подарки — папиросы, сигары. Скотту это пришлось не по душе. Он приказал, чтобы «Урания» отошла от «Серго» подальше.
— Хочет убедить нас, что он прибыл сюда ловить акул, — улыбнулся Маковский. — Детское занятие!
— Вон фигура на корабле, смотрите! — обратил внимание Протчев. — Японец. И второй. Бьюсь об заклад, что это японские водолазы. У меня нюх на это острый. Морское дно Скотту нужно, а не акулы. Увидите, всех этих акул он ночью швырнёт за борт.
В шестом часу прозвенели склянки. Скотт быстро ушёл с палубы, Гинзбург толкнул локтем Маковского.
— Видишь? Пошёл наше радио слушать. Ну, ну, пусть попробует. Это ему не акула.
— Ну, а всё же, зачем принесло сюда Скотта? Неужели тайна Хургеса ему известна? — уж в который раз спрашивал Маковский, ни к кому не обращаясь.
Скотт вскочил в радиорубку.
— Поуэрс! — позвал он радиста. — Вы должны немедленно поймать Москву.
— Поймать Москву?
— Какой вы бестолковый, Поуэрс. Вы должны перехватить радиопередачу московской радиостанции.
— Длина волны?
— В том-то и дело, что я не знаю.
— Но в Москве десятки радиостанций…
— На таком расстоянии обычно Москва говорит на коротких волнах. Начните с самых коротких, какие только в состоянии взять ваша радиостанция.
— Десятки метров во всяком случае…
— Вертите же, вертите, чёрт побери!
Радист начал искать волну. В репродукторе послышалась незнакомая русская речь, песни, музыка…
— Не то, не то! — волновался Скотт. — Катаяма! Фудзияма!.. Как там его, желтолицего дьявола, зовут… Позовите ко мне переводчика-японца… — Скотт от нетерпения и досады стучал кулаком о стол. — Когда вы научитесь, Поуэрс, русскому языку?!
— Русский язык так труден, — ответил радист, продолжая настраивать аппарат.
— Вот… подождите. Беседа!
Вошёл японец и неподвижно встал у двери.
— Подойдите и переводите! — скомандовал ему Скотт.
Картавя и шепелявя, японец стал переводить:
— В нашей бригаде охвачено технической учёбой девяносто пять процентов…
— Не то… к чёрту! Крутите дальше.
— …Хлеб начал поступать на ссыпные