кинотеатров. Успех превзошёл все ожидания. Публика валила валом. Игра нового Престо возбуждала такой смех, которому мог бы позавидовать и уродец Престо. Но в этом смехе было что-то новое. Это уже не был животный, физиологический смех. Скорее его можно было назвать смехом сквозь слёзы.
Особенное впечатление на зрителей произвели сцены, в которых участвовала никому не известная артистка Эллен Кей. Зрители, наполнявшие зал, почувствовали необычайную простоту и искренность игры Эллен. И поэтому восторгам публики не было конца. Какая-то пожилая женщина с большими красными руками, глядя, как управляется Эллен с бельём, громко воскликнула:
— Сразу видно, что эта артистка умеет стирать! И откуда они такую выкопали? Ишь, как орудует!
В её устах это была высшая похвала.
Подлинное искусство понятно всем. Мнение старой работницы совпадало с мнением нескольких виднейших критиков, которые явились посмотреть новый фильм.
— Поразительно! — сказал один из них своему собрату по перу. — Откуда Престо взял такую артистку? Поверьте мне, она затмит собою самые яркие звёзды кинематографии.
Престо, Эллен и Гофман сидели в отдельной ложе, внимательно наблюдая, какое впечатление производит картина на зрителей. В тех местах, когда зал дрожал от смеха или слышались всхлипывания женщин, расчувствованных игрою Эллен, они невольно сами поглядывали на экран.
— Вот видите, — говорил Престо, обращаясь к Эллен. — А вы ещё боялись, что испортите картину.
Гофман курил сигару за сигарой, одобрительно покряхтывая.
Необычайный успех сделал своё дело. Барыш есть барыш, а «деньги не пахнут», каково бы ни было их происхождение, — так смотрели на вещи ещё коммерсанты Древнего Рима, которые пустили в оборот эту пословицу. Многие предприниматели не устояли перед барышами, которые давал новый фильм, и начали брать его в прокат. Фронт был прорван. За отдельными предпринимателями потянулись компании, а следом за ними и крупные концерны. Фильм начал своё победоносное шествие по Америке и Европе.
Даже газеты враждебного лагеря не могли не признать высоких достоинств сценария, музыки, кстати сказать, написанной самим Престо, и мастерства исполнения. Новый Престо и Эллен сразу взошли на небосклон мировой кинематографии как звёзды первой величины. Но и остальные участники, почти всё молодёжь, изумили своей игрой, что составляло бесспорную заслугу режиссёрского дарования Престо.
Питч рвал и метал в бессильной злобе.
«Надо было озолотить этого ловкача Престо, но не выпускать его из рук. Кто знал?..»
Люкс меланхолически думала:
«Я, кажется, сделала большую глупость, оттолкнув Престо. Но кто же мог подумать?..»
ЭТО ТА…
Однажды Эллен в обществе Престо, Гофмана и двух киноартисток подъехала к фешенебельному кинотеатру. Исполнителей престовского кинофильма интересовало, как на него реагирует аристократическая публика. Престо с большим трудом удалось уговорить Эллен поехать с ним.
В автомобиле Тонио, пользуясь тем, что киноартистки были заняты оживлённым разговором с Гофманом, тихо спросил Эллен:
— Когда же вы дадите мне ответ, Эллен?
Она догадалась, о чём её спрашивает Престо, но ничего не ответила, только губы её дрогнули.
Сходя с автомобиля, Эллен увидела двух дам в дорогих манто. Они с острым любопытством смотрели на неё.
— Смотрите! Это та, о которой писали газеты! Новоявленная звезда экрана и amante (любовница) Престо, — довольно громко сказала остроносая дама.
— Да, это она! — подтвердила полная. И они бесцеремонно проводили Эллен взглядами.
Эллен смертельно побледнела, словно ей публично нанесли пощёчину.
Весь киносеанс она просидела неподвижно
