наблюдением, вычислением
он установил, что ракета спустилась на экваториальной части Венеры.
Слушатели были поражены.
- Мороз, метели, круглосуточная ночь на экваторе?..
- И долго будет продолжаться эта экваториальная зимняя ночь?
- Выбрали планету, нечего сказать!
- Зима здесь на исходе. Всего несколько дней отделяют нас от начала
весны, - успокоил Цандер.
- Зима на экваторе?
- Почему такая разница по сравнению с климатическими зонами Земли?
- Все дело в наклоне оси к плоскости орбиты, - пояснил Цандер. -
Венерианская ось наклонена к плоскости орбиты еще более, чем земная.
Венера лежит почти совсем на боку [данные вымышлены автором].
Для пассажиров наступили невеселые, томительные часы. От тоски ли, или
от возвращения в мир тяготения к беглецам вернулись их болезни. У барона
возобновились боли в желудке, Стормер жаловался на сердце и общую
усталость, у леди Хинтон "заговорила" печень. Блоттон пил коньяк в
компании с Пинчем. Текер ревностно исполнял обязанности врача, но больные
брюзжали и плохо поправлялись: сказывался и урезанный паек и низкая
температура в ракете.
Лишь Ганс, Винклер, Цандер, Мэри и Жак не страдали от скуки.
Удары при посадке причинили немало мелких повреждений точным и сложным
механизмам. Приходилось чинить их. Много хлопот доставляла и радиостанция,
приемник которой никак не удавалось оживить Цандеру. Повреждения были
исправлены, приемник, казалось, находился в полном порядке, но связи с
Землей установить не удавалось.
В свободное время Ганс занимался. Он ни на минуту не сомневался в том,
что вернется на Землю, и готовился стать капитаном межпланетного плавания.
Винклер и Цандер помогали ему.
- Когда полетим обратно, ракету поведете вы, - говорил Цандер. Ганс
мечтал об этом и даже летал в своих сновидениях. Две недели упорного труда
ушло на то, чтобы открыть наружные двери ракеты и щиты над иллюминаторами.
Но от этого в ракете не стало веселей. В окна по-прежнему смотрела темная
ночь с багровыми отсветами.
Прижимая пальцы к вискам, Делькро ходила по кают-компании, ставшей
опять местом сборища пассажиров. Леди Хинтон мрачно молчала, сидя в своем
троноподобном кресле.
- Это ужасно! - как драматическая артистка, говорила Делькро. - Этот
холод, этот вечный мрак... Можно с ума сойти...
- Скучно, как на курорте... - беззвучно отозвалась со своего места
возле тетки Эллен.
- На курорте? О, сколько бы я сейчас дала, чтобы быть на курорте! -
трагически воскликнула Делькро. - Ницца, Ментона, Биарриц, Лидо... Рай!
Волшебный сон...
- Потерянный ррай... - меланхолически вставил барон.
- Машины рай съели! - крикнул Шнирер - Смотрите! Розовое пячно! -
воскликнула Амели, показывая на потолок.
- Отблеск вулканического огня...
- Нет, нет. Это солнце. Луч солнца...
Все бросились к окнам. Между темными горными вершинами сквозь узкий
просвет в тучах прорвался красноватый луч солнца. Совсем такой, как на
Земле. Пассажиров охватила истерическая радость. Делькро протянула руки к
окну и кричала:
- Солнце, солнце!
Луч внезапно угас, а Делькро так и стояла несколько минут, окаменев, с
протянутыми руками.
- Возблагодарим создателя! - послышался голос епископа. - Зиме и нашим
мучениям приходит конец.
- Неизвестно еще, какие мучения готовит нам создатель летом, - ответил
Стормер.
3. "ПЕРВЫЕ ДНИ ТВОРЕНИЯ"
- Такой, наверно, была Земля в первые дни творения, - сказал епископ,
стоя у иллюминатора.
- Когда господь бог еще не отделил сушу от воды, - прибавила Хинтон.
Весна шла с необычайной быстротой. День прибывал, но солнца не было
видно. Плотный,
