внутренней двери и пройти очень узким коридором между прямой стенкой каюты
и овальной - корпуса ракеты.
- Да, здесь не разойдешься! - ворчал Стормер, с трудом протискивая свое
грузное тело.
Жилая каюта во всем напоминала первое помещение, но была меньше и имела
всего одно окно.
- Бывает хуже, - утешил Стормер.
Все начали выбирать себе каюты. Стормер и тут хотел взять на себя роль
распорядителя, но леди Хинтон дала ему решительный отпор. Довольно того,
что она на Земле делала ему уступки и даже согласилась назвать его именем
город.
Леди Хинтон решительно взялась за распределение кают.
- Пишите, - говорила леди Хинтон непререкаемым тоном. - Первая сторона
от кают-компании: первая каюта - моя; вторая - Эллен; третья - лорда
епископа; четвертая - Блоттона; затем идут три Текера - три каюты для них
одних! - это слишком много. Одну каюту, быть может, я возьму от вас,
доктор, вы не возражаете? - Прежде чем тот открыл рот, она продолжала:
- Дальше - Мэри. Ну, вот и все мои.
Теперь пишите дальше, да не перепутайте, уж очень вы суетливы. Левая
сторона: первая каюта - Стормер; далее - барон Маршаль; потом - Шнирер,
его дочь ну и вы там дальше. Еще кто? Повар-китаец?
- Должен вас предупредить, - сказал Цандер, - что самая передняя каюта
будет занята мною, так как там помещается капитанская рубка; две задние
каюты в самом конце ракеты - Винклером и Фингером. Они будут следить за
работой рулей. Таким образом, эти каюты я, как капитан, бронирую за
экипажем.
- На эти каюты никто и не предъявляет претензий! - отвечала леди
Хинтон. - Я полагаю, что ни у кого из нас, пассажиров, нет ни малейшего
желания ползти по кротовой норе почти пятьдесят метров, чтобы добраться до
кают-компании?
- Конечно! - сказал Цандер. - Мистер Пинч, занесите в протокол.
- У нас, значит, остаются еще три свободные каюты, предназначенные для
Гохфеллера с женой и Ричардсона.
- Они заставляют себя ждать, - заметил Стормер.
- Пппоздно п-п-приходящим - кости! - процитировал Маршаль латинскую
пословицу.
- Итак, сегодня вечером? - спросил Блоттон.
- Безотлагательно, приедут опоздавшие или не приедут - мы летим. Все
направились к выходу.
- А.., а.., а.., может быть, вы фф-уступите мне свою каюту? Я
ххком-пенсирую вас! - подойдя к Стормеру, спросил Маршаль.
- И не подумаю! - ответил тот с обычной грубостью. - Леди Хинтон
распределила правильно. Вы тоньше меня и вам легче пробираться по
коридору.
- Ннно все-таки.., ф-ф-у меня язва жжжелудка...
- А у меня ожирение сердца, склероз, подагра.
- Н-но.., сто тысяч я предложил бы...
- Приберегите их для себя. Скоро, кажется, на Земле они будут стоить
столько же, сколько и на небе.
Лицо барона побурело - он сердился. Маршаль что-то прошептал своими
толстыми губами и отошел от Стормера.
Выходящих из ракеты у лесенки встретил озабоченный коммерческий
директор. Он протянул только что полученную радиограмму.
"Три сорок утра Ричардсон покончил собой. Гохфеллер передумал", -
прочитал вслух Цандер.
Послышались соболезнования.
- Ричардсон и Гохфеллер поступили глупо, - сказал Стормер.
- Если нельзя больше бороться за сохранение капитала, то по крайней
мере следует бороться за спасение жизни, - произнес Маршаль.
Это сообщение произвело на Маршаля и Стормера потрясающее впечатление.
Им теперь еще сильнее казалось, что наступает их собственная смерть. Земля
потеряна... Лететь, лететь как можно скорее!..
В семь часов тридцать минут вечера все собрались в ракете.
В каждой каюте уже стояли приготовленные гидростабилизаторы и лежали
специальные костюмы.
Леди
