классу до последних дней. Правда, у этого философа были свои
счеты с капитализмом - машины. Но ведь в том и заключалось своеобразие его
философии, что он пытался разрешить квадратуру круга о капитализме без
техники и машин. Порожденная безысходными противоречиями, его философия
была довольно путаной, но она пользовалась успехом потому, что выполняла
социальный заказ "могикан" и обещала какой-то "выход" из тупика. Сам же
Шнирер смотрел на себя чуть ли не как на мессию, призванного спасти
капитализм из петли и вывести его в обетованную страну безоблачного
вечного процветания. Он серьезно считал себя хранителем мудрости Земли, то
есть той философии, которая нужна была для идеологического оправдания и
утверждения его класса. И этой идее он служил самоотверженно. Только ради
нее он решил отправиться в это необычайное рискованное путешествие. Только
ради нее он - страстный противник машин - решил прибегнуть к помощи
машины, отдать себя в ее распоряжение, доверить ей свою "драгоценную для
человечества" жизнь. Спасаться от машины на машине. Он глубоко и
болезненно чувствовал это противоречие, но другого выхода не видел.
- А если мы вернемся на Землю?
- Ив этом случае необходимо сохранить книги в надежном месте. А что
может быть надежнее "ковчега"? "Они" могут уничтожить книги, прежде чем
твой Отто и его соратники уничтожат "их". А я верну Земле ее сокровища.
Принесу с неба эти скрижали мудрости и вручу их людям, как Моисей. Я
просвещу омраченное людское сознание вот этим! - Он торжественно поднял
вверх томик собственного философского трактата о пагубности материализма.
- Я должен сохранить себя для человечества! - торжественно закончил он и
уже обычным тоном спросил:
- Ты уложилась?
- Еще нет. Иду собираться, - сказала Амели. Она поцеловала отца в щеку,
прошла в свою комнату, открыла баул и в одну минуту бросила туда
волейбольный мяч, несколько теннисных мячей и ракеток, два ружья, патроны,
купальный и спортивный костюмы, гавайскую гитару, маленький дорожный
несессер, два платья, белье, фотоаппарат с запасом пленок - словом, все,
что она брала, отправляясь в свое обычное "путешествие" - на курорт.
Епископ Иов Уэллер тоже собирался в дорогу. Ему предстоит лететь на
неведомую планету. С этой мыслью он никак еще не мог примириться,
освоиться.
Однажды в субботу он мирно сидел, углубившись в составление воскресной
проповеди, в своей уютной квартире, где прожил два десятка лет, когда
экономка сообщила, что его хочет видеть какой-то человек. Думая, что его
приглашают для исполнения требы, он сказал, чтобы посетителя впустили.
Вошел маленький вертлявый человек:
- Честь имею представиться. Я Генри Пинч. Представитель акционерного
общества "Ноев ковчег" и личный секретарь председателя правления мистера
Самуэля Стормера.
- Это благотворительное общество? - спросил епископ. Он уже забыл о
разговоре в салоне леди Хинтон.
- Не совсем, - ответил Пинч, усаживаясь в кресло и ерзая в нем. - Хотя
в некотором роде его можно назвать и благотворительным. Спасение людей от
страшной гибели - это ли не благое дело? Вам нужно лететь, сэр епископ,
как можно скорее.
- Куда лететь? - спросил Уэллер.
- На небо.
Епископ невольно отодвинулся к спинке кресла. Что это, нелепая шутка
или бред сумасшедшего?
- Я не совсем понимаю вас.
- Я полагал, что вы достаточно подготовлены к этому предложению, -
ответил Пинч, продолжая ерзать в кресле. - Леди Хинтон говорила...
Епископ вспомнил все. Но неужели же это серьезно?..
- Я не намерен лететь на небо! Совершенного намерен! - сказал епископ
таким тоном,
