А она... Впрочем, быть может, и она
боролась. Мне вспомнился рассказ Николы о трупе, привязанном на носу
ледокола. Так расправляется мистер Бэйли со своими врагами. Быть может,
Элеонора и права - борьба с Бэйли безнадежна...
Как холодно!.. Руки и ноги невыносимо болят. Я растираю пальцы, но они
деревенеют, не сгибаются... С трудом поднимаюсь и смотрю на термометр.
Двадцать ниже нуля... Борьба окончена! Я должен примириться со своей
судьбой.
Я уселся на пол и погрузился в забытье. В конце концов смерть от
замерзания не так уж страшна. И, пожалуй, она легче, чем смерть на
электрическом стуле. Скоро я не буду чувствовать боли и усну...
...Какой-то шорох у двери. Или мне чудится? Я пытаюсь подняться, но
холод сковывает мое тело. Все тихо. Шорох мне почудился.
В камере как будто потеплело. Но это обман чувств. Организм отдает
-тепло в воздух, разность температуры тела и окружающего воздуха
уменьшается, и поэтому является кажущееся ощущение тепла. Это испытывают все
замерзающие. Значит, конец-Время шло, но сознание больше не покидало меня, а
ощущение тепла все увеличивалось. Странно! Я никогда не замерзал, но был
уверен, что замерзающие должны чувствовать себя как-то иначе. Чтобы
проверить свои сомнения, я попробовал шевелить пальцами и, к своему
удивлению, убедился, что они шевелятся свободно, хотя незадолго перед этим я
не мог согнуть их. Я посмотрел на термометр.
Пять выше нуля!
Температура повышается! Я спасен, и мои страхи были напрасными.
Очевидно, мистер Бэйли хотел только напугать меня.
Через несколько минут температура в камере поднялась до двенадцати
градусов - обычная температура в жилых помещениях подземного городка. Я
поднялся и начал разминать свои члены. Пальцы опухли и покраснели. Но я
чувствовал, как кровь горячо и сильно согревает их. Благодаря тому, что
температура поднималась так же равномерно, как и понижалась, я избег
отмораживания.
Однако что же будет со мной дальше? Долго ли меня будут держать в
одиночном заключении?..
И как бы в ответ на этот вопрос за дверью опять раздался шорох, и я
услышал звук поворачиваемого ключа. Дверь отворилась, вошел Уильям и жестом
пригласил меня следовать за ним.
Я уже не сомневался, что останусь в живых, и бодро вышел из камеры.
Уильям вновь провел меня в кабинет мистера Бэйли.
На этот раз Бэйли пригласил меня сесть, а сам, поднявшись из-за стола,
начал ходить по кабинету.
- Мистер Клименко, - сказал он. - Вы вполне заслужили смертный
приговор, и если остались в живых, то можете благодарить за это мисс
Энгельбрект...
Я с удивлением посмотрел на Бэйли.
- Вы приговорены были мною к смерти. Я выбрал для вас наиболее легкий
способ перейти в небытие. Мною уже был отдан приказ привести приговор в
исполнение... Но у нас чувствуется недостаток в квалифицированных
работниках. Мисс Элеонора не справляется... Вы были ее помощником, и, прежде
чем окончить заботы о вашем деле, я решил спросить ее, оказываете ли вы
существенную помощь в ее работе. Она не знала о том, что угрожает вам... Я
просто попросил ее дать отзыв. Она сказала, что вы отличный работник и
незаменимый помощник. Она не соглашалась, чтобы я... перевел вас на другую
должность. И я принужден был... отменить решение. Вы помилованы! - закончил
он очень торжественно, ожидая, вероятно, выражения благодарности с моей
стороны.
Но я промолчал и только кивнул головой. Мистер Бэйли криво усмехнулся.
- Мисс Энгельбрект очень горячо... даже слишком горячо доказывала вашу
