(смертельных) генов, возникающих у дрозофил под влиянием космических лучей, не увеличится, значит и для человека эти лучи не представляют опасности.
В сущности говоря,- продолжал он объяснять Лавровой, которая заинтересовалась его дрозофилами,- абсолютно вредных физических факторов, как и химических веществ, нет. Все дело в количестве. Тяжелая вода смертоносна в большой пропорции и стимулирует развитие организмов, будучи примешана к обычной воде в малых дозах. Так и с космическими лучами. Ведь под их действием находятся все растения и живые существа на земле. Биология только недоучитывала этого фактора. Кто знает, быть может, вся эволюция видов произошла и происходит под действием этой космической лучистой энергии. Жаль только, что "Альфа" не летит в стратосфере, в лучшем случае она поднимается лишь к ее границам. Но все же мы получаем здесь гораздо больше космических лучей, чем на земле, и это должно отразиться на дрозофилах.
- А быть может, и на нас самих? - спросила Лаврова.
- Быть может, и на нас,- ответил Власов.- Как - хорошо или плохо - мы еще не знаем. Я иногда не прочь пофантазировать. Кто знает? Быть может, через несколько десятков лет люди построят в стратосфере этакий искусственный спутник Земли и на нем лабораторию. Под влиянием мощных космических излучений начнет происходить сильнейшая мутация у подопытных насекомых и животных. "Искусственная эволюция"! Быть может, нам удастся создать совершенно невиданные, новые, более совершенные формы животных и растений, подвергая их действию космических лучей.
- И, быть может, получим мутацию человека и сверхчеловека?
- А все может быть! Ведь, в сущности говоря, мы только начинаем проникать в тайники мастерской природы, в тайны ее производства!
Лаврова задумчиво смотрела сквозь стекло в ящик, где весело перелетали и суетились крупные мухи-дрозофилы. Они так беззаботны! Они не знают, вероятно, и не чувствуют, что незримые потоки лучистой энергии пронизывают их тело и вызывают глубокие изменения в их организации, в их генах носителях жизненного начала и качественных признаков их потомства.
"А мы, люди?.. Все ли мы сознаем это? Все ли мы знаем, что ничто никакое изменение нормальных условий - не проходит для организма, для нас, безрезультатно?.. Быть может, у стратосферных пилотов будут исключительно даровитые дети!"
Размышления Лавровой были прерваны голосом Сузи. Он звал к себе Власова. Аэролог отправился в капитанскую рубку.
Сузи сидел, наклонившись над картой. Бинты закрывали его голову, лоб и подбородок. Возле Сузи сидел Ханмурадов и рассеянно глядел в иллюминатор.
- Ты не слушаешь меня! - строго сказал Сузи сквозь сжатые зубы. Бинт мешал ему открыть рот.
- Нет, я слушаю,- рассеянно ответил Ханмурадов.
Вошел Власов. Сузи повернул к нему голову и поморщился - заболела шея.
- Наша судьба,- начал Сузи,- похожа на судьбу Колумба. Он шел открывать морской путь в Индию, а открыл Америку. Мы, вместо того чтобы "открыть" Северный полюс, "открыли" пустыню Гоби.
- Разве она была закрыта? - сострил Власов, вспоминая Маяковского, который хотел "закрыть Америку, чтобы открыть ее вновь".
- К сожалению, и полюс и Гоби открыты и никто их не закрывал,улыбнулся углом губ Сузи.- А факт все-таки тот, что нас занесло в пустыню Гоби. Я сейчас "самоопределился". Долгота - сто пять, широта - сорок пять градусов.
Власов рассмеялся.
- Неплохие результаты! - воскликнул он.- Мы находимся, значит, примерно только километров на триста севернее Ташкента.
- Зато на восток нас отнесло тысячи на две километров! - сказал Ханмурадов.
Он встал, подошел к иллюминатору и посмотрел вниз. "Альфа" летела на высоте всего шестисот метров. Ее темно-синяя