Гинзбург обещал поговорить с Кирилловым. В дни ожидания Мишка даже немного похудел. И вот однажды вечером отец принес радостную весть: разрешение получено.
– Едем вместе, Гинзбург!.. - Мишка схватил Гинзбурга и закружил его по комнате. Потом побежал в свою комнату собираться. Отложил книги, целую кипу записных книжек, две автоматические ручки, бинокль, ружье.
Мишка окинул взглядом комнату: что еще взять? Комната отражала «генеральный план» его жизни: на стенах висели географические карты, главным образом карты Арктики, на письменном столе — глобус, барограф, мореходные инструменты… Сколько раз эта комната превращалась в каюту, а письменный стол — в капитанскую рубку! Какие драматические сцены разыгрывались здесь в борьбе с арктическими льдами! Сколько раз Мишка терпел здесь аварии! А в углу, мирно уживаясь с книгами, лежал спортивный инвентарь для хоккея, тенниса, бокса, футбола…
Футбол! Ведь завтра встреча команды их университета с командой технологического института. За этими хлопотами Мишка едва не забыл об экспедиции. Мишка — «бек»-чемпион. Конечно, он обязан участвовать… Победит «технологичку» в последний раз в этом сезоне и поедет.
Ночью Мишке снились пальмы и летучие рыбы вперемежку с футбольными мячами. Надо было «пасануть» летучую рыбу, как мяч, но это никак ему не удавалось. Рыбы пролетали мимо, дребезжа крыльями-плавниками.
«Да это же будильник дребезжит!»
Какая была игра! Все шло прекрасно, но когда игра вступила в высшую фазу напряжения, случилось несчастье. Как это случилось, Мишка впоследствии никак не мог вспомнить. Игроки набросились на мяч как сумасшедшие… Сбились в кучу… Вдруг Мишка почувствовал острую боль в ноге и упал… Свисток судьи… Игра была прервана… Мишка не смог встать. Принесли носилки и на них отнесли Мишку в приемный покой. Врач стадиона осмотрел ногу и покачал головой.
– Да, кажется, перелом. Придется полежать.
– Сколько? — спросил Мишка.
– Месяца два-три, а возможно, и меньше. Посмотрим, что покажет рентген.
Это был неожиданный и страшный удар. Два-три месяца! Значит, Мишка не сможет принять участия в экспедиции…
Когда Мишку привезли домой и уложили в постель, он сказал Гинзбургу:
– Я несчастнейший человек в СССР.
– Уже несчастнейший? Кость срастется и будешь прыгать, как и прежде, — ответил Гинзбург. — Сильно болит?
– Боль — это мелочь, — ответил будущий герой. — Но я не смогу ехать с вами.
Приехал отец и начал также успокаивать Мишку.
– Не горюй, Михель. Молодые кости срастаются быстро. А поиски «Левиафана» могут продлиться не один месяц.
– Но пароходы уплывут!
– Связь с экспедицией будут поддерживать наши пароходы, плывущие в Америку, и самолеты. Обещаю тебе: как только поправишься, так или иначе доставлю тебя на «Серго».
Отца позвали к телефону, и он вышел… Мишка вздохнул.
– Успокоился? — спросил Гинзбург.
– Нет, — печально ответил Мишка. — Я все-таки не увижу, наверное, самого интересного.
– Думаю, что ты увидишь все, абсолютно все.
– Но как?
– Ты не знаешь еще самого интересного, — ответил Гинзбург. — Твой отец и я конструируем новые аппараты телепередачи…
– Знаю. Телевидение на помощь водолазам.
– Это еще не все. — Гинзбург сел на стул. — Мы конструируем приспособление и для непосредственного телевидения, — иначе говоря, передачи движения предметов при дневном свете и ноктовидения — видения ночью, телевидения в тумане и под водой. Отец твой разрешил задачу, — об этом еще никто не знает, — цветного стереовидения. На очереди — телекино… Лежи спокойно и слушай дальше. У твоего отца грандиозные планы. Он намеревался использовать экспедицию, чтобы
