просьбы, видимо, и его обезоружила…
И вот сегодня Нина должна начать работать с Лавровым. Она сердито бьет ногой по кровати, нехотя встает и направляется в ванную. Гидроэлектромассаж изгоняет дурное настроение. Вчерашняя сцена в кабинете уже не кажется ей столь неприятной.
***
– А где же профессор Лавров? — спросила Никитина, обводя глазами кабинет.
Из-за бюро в углу кабинета выглянула женщина.
– Товарищ Никитина? — спросила она. — Профессор Лавров пошел в лабораторию регенерации. Он просил вас разыскать его, как только вы придете.
Никитина кивнула головой и вышла из кабинета.
Направо и налево по коридору — двери, двери без конца… Но сколько же у него лабораторий! У Сугубова только одна — химическая, и в ней производятся самые разнообразные анализы. «Моя лаборатория — весь Ленинград», — говорит Сугубов.
«Лаборатория КВ», «Лаборатория УКВ», «Лаборатория…», «Лаборатория…» — читала Нина надписи на дверях. А вот, наконец, и «Лаборатория регенерации».
– Можно войти? — спрашивает Нина в микрофон у двери и слышит в ответ:
– Нельзя.
– Но мне нужно видеть профессора Лаврова.
– Профессора Лаврова срочно вызвали в рентгеновский кабинет.
Нина досадливо пожала плечами. Встречная санитарка указала ей, как пройти в рентгеновский кабинет. Оказывается, их несколько десятков, но главный находится в подвальном помещении. Никитина решила пойти в главный кабинет.
Не без труда разыскала она в лабиринте широких коридоров и залов подвального этажа огромную стальную дверь. Над ней ярко-красным светом горели зловещие слова: НЕ ВХОДИТЬ! ВКЛЮЧЕНО 3 000 000 ВОЛЬТ!
На вопрос, в кабинете ли профессор Лавров, Нина получила ответ:
– Да, он здесь и просит вас подождать. Аппарат будет скоро выключен.
Через три минуты красные буквы погасли, и тяжелая стальная дверь открылась.
Лавров сидел в кресле перед высокой стеной, не доходящей до потолка. Эта толстая стена из бетона и свинца должна предохранять врача от действия чудовищного аппарата. Над стеной поднимается перископ.
– Вы еще не видали эдакой тяжелой артиллерии? Не хотите ли заглянуть в перископ? — предложил Лавров Нине.
Никитина посмотрела и увидела: такой же пустой зал, посредине сложный аппарат с огромной двенадцатиметровой стеклянной лампой. Больного не видно. Вероятно, он уже увезен автоматической вагонеткой…
– Ну, вы еще насмотритесь на все это, Нина. Идем в лабораторию!
***
Лаборатория регенерации несколько напоминала магазин живой природы. На высоком столе у одной из стен в несколько этажей были установлены аквариумы, террариумы, клетки с птицами и белыми мышами. За стеклами виднелись морские звезды, гидры, лягушки, дождевые черви, раки, пауки, ящерицы, полипы. У многих ящериц были двойные и тройные хвосты. У лягушек раздвоенные ноги, у аксолотля пятая нога на спине — результат действия регенеративных сил…
На столе, расположенном посреди комнаты, заведующий лабораторией Марин с ассистентом, рыжеволосой девушкой, производили какую-то сложную операцию на спине аксолотля. На длинном столе возле другой стены — стеклянная посуда, приборы химической лаборатории. В углу шкаф с химикалиями.
Осмотрев лабораторию, Нина с недоумением обратилась к Марину:
– Я не совсем понимаю, какое отношение имеет изучение регенерации к проблеме старости…
– Косвенное, — коротко ответил Марин.
– Знакомитесь с нашим хозяйством? — обратился к Никитиной Лавров.
– У вас много помощников? — ответила Нина вопросом на вопрос.
– У них у всех своя работа. А мне нужна такая помощница, которая ходила бы за мной, как нянька. Работа найдется, не беспокойтесь. Разве этого
