и там произойдет последний
расчет с жизнью...
За толстяком стоит плохо одетый бритый старик с всклокоченными седыми
волосами и маниакальными глазами. В руках его записная книжка и карандаш.
Он записывает выигрыш и выходящие номера, делает какие-то подсчеты... Он
давно уже проиграл все свое состояние и сделался рабом рулетки.
Администрация игорного дома выдает ему небольшое ежемесячное пособие - на
жизнь и игру: своеобразная реклама. Теперь он строит свою "теорию
вероятностей", изучает капризный характер фортуны. Когда он ошибается в
своих предположениях, то сердито бьет карандашом по записной книжке,
подскакивает на одной ноге, что-то бормочет и вновь углубляется в
подсчеты. Если же его предположения оправдываются, лицо его сияет, и он
поворачивает голову к соседям, как бы желая сказать: вот видите,
наконец-то мне удалось открыть законы случая.
Два лакея вводят под руки и усаживают в кресло у стола старуху в
черном шелковом платье, с бриллиантовым ожерельем на морщинистой шее. Лицо
ее набелено так, что уже не может побледнеть. При виде таинственного
шарика, распределяющего горе и радость, ее ввалившиеся глаза загораются
огнем алчности и тонкие пальцы, унизанные кольцами, начинают дрожать.
Молодая, красивая, стройная женщина, одетая в изящный темно-зеленый
костюм, проходя мимо стола, бросает небрежным жестом тысячефранковый
билет, проигрывает, беспечно усмехается и проходит в следующую комнату.
Ларе поставил на красное сто франков и выиграл.
"Я сегодня должен выиграть", - подумал он, ставя тысячу, - и
проиграл. Но его не покидала уверенность, что в конце концов он выиграет.
Его уже охватил азарт.
К столу рулетки подошли трое: мужчина, высокий и статный, с очень
бледным лицом, и две женщины, одна рыжеволосая, а другая в сером
костюме... Мельком взглянув на нее. Ларе почувствовал какую-то тревогу.
Еще не понимая, что его волнует, художник начал следить за женщиной в
сером и был поражен одним жестом правой руки, который сделала она. "Что-то
знакомое! О, такой жест делала Анжелика Гай!" Эта мысль так поразила его,
что он уже не мог играть. А когда трое неизвестных, смеясь, отошли,
наконец, от стола. Ларе, забыв взять со стола выигранные деньги, пошел
следом за ними.
В четыре часа утра кто-то сильно постучал в дверь Артура Доуэля.
Сердито накинув на себя халат, Доуэль открыл.
В комнату шатающейся походкой вошел Ларе и, устало опустившись в
кресло, сказал:
- Я, кажется, схожу с ума.
- В чем дело, старина? - воскликнул Доуэль.
- Дело в том, что... я не знаю, как вам и сказать... Я играл со
вчерашнего дня до двух часов ночи. Выигрыш сменялся проигрышем. И вдруг я
увидел женщину, и один жест ее поразил меня до того, что я бросил игру и
последовал за ней в ресторан. Я сел за столик и спросил чашку крепкого
черного кофе. Кофе мне всегда помогает, когда нервы слишком расшалятся...
Незнакомка сидела за соседним столиком. С нею были молодой человек,
прилично одетый, но не внушающий особого доверия, и довольно вульгарная
рыжеволосая женщина. Мои соседи пили вино и весело болтали. Незнакомка в
сером начала напевать шансонетку. У нее оказался пискливый голосок
довольно неприятного тембра. Но неожиданно она взяла несколько низких
грудных нот... - Ларе сжал свою голову. - Доуэль! Это был голос Анжелики
Гай. Я из тысячи голосов узнал бы его.
"Несчастный! До чего он дошел", - подумал Доуэль и, ласково положив
руку на плечо Ларе, сказал:
- Вам померещилось. Ларе. Возьмите себя в руки. Случайное сходство...
- Нет,
