Александр Беляев. Ариэль Посвящаю дочери Светлане
Глава первая. По кругам ада
Ариэль сидел на полу возле низкого окна своей комнаты, напоминающей монашескую келью. Стол, табурет, постель и циновка в углу составляли всю мебель. Окно выходило во внутренний двор, унылый и тихий. Ни кустика, ни травинки - песок и гравий, - словно уголок пустыни, огороженный четырьмя тюремными стенами мрачного здания с крошечными окнами. Над плоскими крышами поднимались верхушки пальм густого парка, окружавшего школу. Высокая ограда отделяла парк и здания от внешнего мира. Глубокая тишина нарушалась только скрипом гравия под неторопливыми шагами учителей и воспитателей. В таких же убогих, как и у Ариэля, комнатах помещались воспитанники, привезенные в мадрасскую школу Дандарат со всех концов мира. Среди них были и восьмилетние и взрослые девушки и юноши. Они составляли одну семью, но в их негромких и скупых словах, в их глазах нельзя было заметить ни любви, ни дружбы, ни привязанности, ни радости при встрече, ни горя при разлуке. Эти чувства с первых же дней пребывания в школе искоренялись всеми мерами воспитателями и учителями: индусами-браминами, гипнотизерами и европейцами, преимущественно англичанами, - оккультистами новых формаций. На Ариэле была туника - рубашка с короткими рукавами из грубой ткани. На ногах не было даже сандалий. Это был рослый светловолосый юноша лет восемнадцати. Но по выражению лица ему можно было дать иногда и меньше: светло-серые глаза смотрели с детским простодушием, хотя на высоком лбу уже намечались легкие морщинки, как у человека, который немало пережил и передумал. Цвет его глаз и волос указывал на европейское происхождение. Лицо Ариэля с правильными англосаксонскими чертами было неподвижно, как маска. Он безучастно смотрел в окно, как смотрит человек, погруженный в глубокое размышление. Так оно и было: наставник Чарака-бабу заставлял Ариэля по вечерам подводить итоги дня - вспоминать все события, происшедшие от восхода до захода солнца, проверять свое отношение к ним, проверять свои мысли, желания, поступки. Перед отходом ко сну Ариэль должен был давать отчет - исповедоваться перед Чаракой. Заходящее солнце освещало кроны пальм и облака, быстро летящие по небу. Дождь только что прекратился, и со двора в келью проникал теплый влажный воздух. Что же случилось за день? Проснулся Ариэль, как всегда, на рассвете. Обмывание, молитва, завтрак в общей столовой. На толстом деревянном подносе подавали лучи - лепешки из муки, совершенно несъедобные жареные земляные орехи и воду в глиняных сосудах. |